ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа

Вопрос только в том: каким образом агент контрразведки проникнет на нужный объект? С помощью каких средств он устанавливает контакт с персоналом разведывательной службы противника? Один из этих путей — появиться в одном из представительств со специально подготовленной информацией, которая может заинтересовать вражескую разведку, и предложить ей свое сотрудничество. В новейшей истории отмечены довольно частые случаи, когда нежданные посетители предлагают интересные в разведывательном отношении сведения. Профессионалы говорят: информация поступила самотеком. Но можно сказать, ни один разведчик не прошел мимо нее.

Конечно, в учреждениях советского блока за пределами «железного занавеса» относятся с еще большим недоверием и подозрительностью, чем даже в самих коммунистических странах, к случайному посетителю. Очень может статься, что его не пустят дальше дежурного по посольству или торгпредству. В конце концов, пройдет ли он дальше входной двери, зависит в основном от качества предложенной информации. Любая разведывательная служба сталкивается таким образом с проблемой: как распознать среди неожиданных посетителей доброжелателей и отделить их от агентов, подставленных, говоря на разведывательном жаргоне, противной стороной? А это — не простой вопрос.

Если контрразведке повезет, агент внедряется в разведывательную службу противной стороны, которая, проверив его на конкретных делах, постепенно будет давать ему все более важные задания. О них агент, естественно, должен своевременно докладывать контрразведке, внедрившей его во враждебную шпионскую организацию.

Советы использовали это в пятидесятые годы против союзных разведслужб в Западной Германии и Австрии. Поток беженцев с Востока был столь велик в то время, что пришлось привлечь помощников из их числа для проведения сортировки и опросов в целях проверки политической благонадежности перемещенных лиц. Советы, конечно, попытались извлечь для себя пользу в создавшейся обстановке и искусно внедряли в этот поток своих агентов, снабдив их предварительно информацией об обстановке за «железным занавесом», которая не могла не заинтересовать западные разведки. Среди задач, которые перед нами ставили Советы, было и выяснение того, как мы обращаемся с перемещенными лицами. Советским шпионам предлагалось также устанавливать контакты с союзным персоналом и выискивать среди беженцев подходящих кандидатов на вербовку.

Подобная тактика внедрения может быть использована и в совершенно противоположных целях, а именно для провокаций — дела древнего и позорного. Выражение «агент-провокатор» — французского происхождения. Такие шпионы, как известно из истории, использовались первоначально во Франции во времена политических смут. Метод этот возродили русские, которые сделали провокацию своего рода искусством. Она превратилась в главный инструмент царской охранки для компрометации и физического устранения революционеров и оппозиционно настроенных элементов. Агент внедрялся в нелегальную организацию и не только шпионил за ее членами и докладывал о них жандармам, но и подстрекал революционеров совершить такую акцию, которая могла бы стать предлогом для их ареста — всех полностью или только некоторых. Поскольку агент докладывал охранке, когда и где точно должна состояться акция, трудностей у жандармов, как правило, не возникало.

Впрочем, операции провокационного характера могут быть чудовищно коварными, запутанными и драматическими. Наиболее отвратительные агенты-провокаторы были похожи на злодеев из романов Достоевского. Провокатор должен играть роль революционного лидера и даже террориста, чтобы члены организации верили ему и беспрекословно выполняли его приказания, которые преследовали лишь одну цель: навести точно полицию на заговорщиков. Если полицейским надо было схватить много участников революционного движения и предъявить им обвинения в серьезных преступлениях, заговорщики должны были совершить что-то экстраординарное, — нежели только проведение тайных собраний. Вот почему в России начала XX столетия происходили удивительные события.

Среди царских провокаторов самой дурной славой пользовался Азеф[102]. Говорят, это он подал идею убить дядю царя — великого князя Сергея и российского министра внутренних дел Плеве. Дело было сделано, после чего охранка схватила террористов.