Цугцванг

– Куда он денется с подводной лодки, сам созреет. Скажешь! Дядя за тебя волнуется, вот и помогаю, – Меркулов бросает сигарету, наступает ногой, направляется в дом. – Все, иди! Потеряют.

Ермаков идет мыться первым. Лосев и Секачев прибирают в комнате.

2016

Летний вечер на знакомом озере. Полная луна зацепилась глазом за горный хребет. Меркулов в халате и шлепанцах на босу ногу в одиночестве грустит на причале. Свежий ветерок треплет седые волосы. Генерал вздыхает, смотрит на звезды, поворачивается к особняку. Шаркая шлепанцами, проходит мимо толстяка в форме охранника. Тот вытягивается, придерживая автомат на плече.

– Тюрьма тут, что ли, – ворчит Меркулов. – Что ты по пятам ходишь. Делать нечего?

– Виноват, товарищ генерал.

– Сразу видно! В армии не служил? Прямо швейцар. Те с бородами, в ливреях с галунами честь отдавали, двери открывали в ресторанах. Клоуны такие же. Живот отрастил, руки висят! В молодости я на одной руке подтягивался. Три раза! Охранник называется, тебя самого защищать надо, зачем тебе автомат. В ногу себе не выстрели, – Меркулов идет по дорожке. Неожиданно останавливается. Охранник натыкается, наступает сзади на шлепанцы.

– Мать твою, сволочь. Застрелит еще! Ты откуда тут взялся? Лицо незнакомое.

– Так это, охранник с кухни.

– Как зовут?

– Брат Сергея Вавилова, начальника смены. Меня Дмитрием зовут.

– Сергея Вавилова, – Меркулов отворачивается. – Выгоню к чертовой матери.

– Разрешите доложить, – Дмитрий заикается от волнения. – Я летчику кушать принес. Он просил тут постоять, не подпускать никого. Если спросите, разбудить его. Неисправность там, копался кто-то в системе. Извините, пожалуйста.

– В какой системе! Сам он где?

– Во флигеле, товарищ генерал, спит.

– Вертолет он сделал?

– Отрегулировал, товарищ генерал. Так точно! Сейчас порядок. Просил постоять тут.

– Гусь свинье не товарищ, – Меркулов идет мимо вертолета, продолжает ворчать. – На хрен мне такой вертолет. Брякнется, будет тогда охота, за ведьмами на том свете. На метле летать проще, подарок компьютерный. Стажировался он в Америке. И что? Пусть он в задницу засунет свой вертолет, вместе с пилотом. В губернаторы собрался! Я ему устрою ночь Варфоломеевскую. Вальпургиеву! Девки где?

Меркулов оборачивается на охранника, тот смотрит испуганно.

– Массажистки, спрашиваю, где?

– В бане были! – Дмитрий хватается за переговорное устройство. – Позвать?

– Не надо, – генерал лохматит седые волосы. Шаркая шлепанцами, идет по дорожке.

•

Комната отдыха. Камин, обложенный изразцовой плиткой, кресло-качалка, низкий столик с закусками, бутылка водки, пиво в бочонке. Меркулов лежит на скамье в больших черных трусах. Над ним трудятся две молоденькие азиатки. Простыни подвернуты, на личиках неподдельное старание. Меркулов морщится, разом садится. Азиатки отступают, сложив ладони на груди, глаза опускают в пол.

– Что вы меня гладите! Папа японский. Раздевайтесь. Обе! Я вам покажу как надо. Чего стоите?

Девушки переглядываются, трогают масляными пальчиками свои простыни. Наклонившись вперед, генерал сдергивает ближайшую простынь, вторую, рассматривает девичьи фигурки глазом знатока. – Пикассо! Крик и плач куртизанок. Железо снимите, жечь будет, – Меркулов тычет пальцем себе в нос. – Бусы снимите! Ферштейн?

– Нет. Это… пирсинг, – лопочут девушки, объясняют что-то по-своему.

– Ну и хрен с вами! Пошли в парилку.

Меркулов взмахивает руками, словно выгоняет куриц из загородки. Голые азиатки в сопровождении генерала на цыпочках идут в предбанник, открывают дверь в парилку. Стоят в нерешительности, обхватив ладонями тощие ребра под мышками. Оглядываются.

– Чего встали, – Меркулов их подбадривает, шлепает пониже спины. – Всего-то 90 градусов! Сейчас поддам, уши в трубочку. Грейтесь пока!

Девушки заходят в парилку. Широкий полок, деревянные скамьи от стены до стены, пышущая жаром печь. Меркулов зачерпывает ковшиком немного воды из кадки, выходит, прикрывает дверь. Из бочонка добавляет пива в ковшик с водой. Наливает водки в стакан, выпивает, крякает. Снимает трусы, надевает войлочный колпак с низкими полями, суконные рукавицы. Заходит в парилку. Азиаток при виде голого клиента в зимней шляпе и толстых рукавицах, да еще с ковшиком в руках, охватывает ужас.

– А! Help me, please! Помогите, – лепечут они на китайском, английском и русском сразу.

– Мужика не видели? Пирсинг они носят. Папуаски! – содержимое ковшика веером летит на каменку. Выстреливает трескучее облако пара. Хлебный дух наполняет помещение.

– А! Хорошо. Немчура китайская!

– Это что… пытка. Да?! – на лицах девушек смятение.

Меркулов вынимает из тазика распаренный веник, заносит над каменкой, поворачивает. Камни огрызаются резкими щелчками. Он поворачивается, машет веником, нагоняет жар.

– Массажистки. Залезайте наверх, обе! Жопами кверху!

– Вы садист!?. Да?! – девушки прощаются с жизнью. Раздается короткий стук в дверь.

– Кто!? – Меркулов не оборачивается. Голос охранника за дверью.

– Товарищ генерал. Срочный вызов!

– Потом.

– По кодированной линии! Что сказать?

Меркулов выходит в предбанник, сбрасывает рукавицы.

– Давай.