Цугцванг

– Подслушиваешь? – он скрестил руки на груди и змея, медленно отползла от меня, обвивая ногу своего хозяина.

Я пожала плечами, не видя смысла отрицать довольно очевидные вещи. Я была поймана с поличным. Кровь прилила к щекам, пальцы задрожали.

Парень лишь покачал головой, смотря на закрытую дверь. Похоже, он не собирался что-либо говорить, да и не был настроен на продолжение разговора. Я на секунду задумалась, стоит ли мне как можно скорее ретироваться, но мои размышления прервала резко распахнувшаяся дверь, которая чуть было не ударила меня по спине.

Вышедший парень тяжело дышал, его темные волосы казались растрепанными. Он громко хлопнул дверью и прикрыл глаза. Я сделала шаг в сторону, но чьи-то длинные пальцы впились в мое плечо.

– Не так быстро, – ровно произнес некромант. Его друг приоткрыл глаза, нехотя смотря на меня. – Она подслушивала под дверью.

Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Я слышала лишь смутные обрывки недолгого разговора, этого было недостаточно, чтобы сформировать полную картину происходящего, но похоже новых студентов больше волновал сам факт того, что я пыталась разузнать что-то. Если они доложат об этом Мортиусу, мое положение точно не улучшится. Директор ревностно охранял многочисленные тайны, свято верил, что именно на них зиждется величие академии.

– Это точно стоит обсуждать не тут, Шон. Отпусти ее, – он даже не смотрел на меня, его внимание было полностью сосредоточено на старенькой книге, видневшейся из-под плаща.

Некромант не сразу разжал пальцы – несколько секунд он сверлил меня взглядом, словно раздумывая, стоит ли простить мне произошедшее. В целом Шон больше походил на статую, чем на человека: на его ровной коже не было и намека на морщины, серые глаза будто заволокла блеклая пелена смерти, а цепкая хватка тонких длинных пальцев вполне могла сравниться с каменной. Я одернула плечо, но взгляд не отвела.

– Не стоит так делать, – наконец сказал некромант. – Предупреждаю первый и последний раз.

Больше он ничего не сказал и даже не взглянул в мою сторону. Оба парня направились дальше по коридору. Я хотела было сказать им, что библиотека в совершенно другом направлении, но что-то мне подсказывало, что они и без меня это прекрасно знали.

***

Я провела пальцем по библиотечной карточке. Мне нравилось читать чужие фамилии, рассматривать подписи и думать о том, что сотни лет назад кто-то оставил на полях книги сноски и рисунки. Иногда я произношу имена вслух, перекатываю звуки на языке, пробую на вкус. Закрываю глаза и представляю лица, историю. Иногда мне даже становится грустно, что я так никогда и не смогу поговорить с людьми, чьи сокровенные мысли я читала в забытых любовных записках, поспешных набросках и кратких пометках. Я могу прикоснуться к прошлому, но оно никогда не ответит мне. Впрочем, как и будущее.

Я могу идти по призрачному следу одиноких воспоминаний и прийти в своеобразный лимб – промежуточный этап. Это ведь хуже всего – застрять где-то посередине, в переходном пункте – тогда жизнь останавливается, остается лишь ее нелепая иллюзия. В книгах я читала, что на перронах всегда шумно, толпы людей прощаются, другие же строят планы на будущее, они стоят одной ногой в прошлом, другой же – в будущем.

В такие моменты я чувствую себя особенно одиноко. Может, потому что я безуспешно пытаюсь достучаться до мертвых людей, которых никогда не узнаю, а может потому, что сама однажды стану лишь именем в библиотечной карточке. После меня не останется легенд, сказаний или даже короткой заметки в учебники истории, на который студенты будут ставить горячий кофе ранним утром перед ненавистным семинаром с требовательным магом.

Мое тело будет в земле, оно удобрит почву, накормит червей и сгниет.

Конец.

Я выныриваю из болота собственных мыслей и оглядываю старую библиотеку в аварийном крыле. Здесь всегда мало студентов: большую часть времени никого. Никаких полезных книг нет, зато немало старых личных дневников колдунов и ведьм, сборников конспектов лекций многовековой давности и личных писем, так и не нашедших своего адресата. Я встаю с подоконника и потягиваюсь. Суровые облака вытряхивают из своих карманов одинокие дождевые капли, а те обреченно ломают ноги о сухие листья деревьев. Я прислоняю руку к холодному стеклу и прикрываю глаза. Это помогает расслабиться.

Сейчас передо мной стояла важная задача: выжать из своих способностей все возможное. Прежде я никогда не практиковала ни некромантию, ни темную магию. Я достигла довольно неплохих успехов в анимагии, научилась изредка залезать в человеческие головы, но мысли о том, что мне придется воскресить уже умершее существо или наладить контакт с духом меня отталкивала.

Я поднялась с грязного подоконника, заботливо стряхнула с ближайших полок скопившуюся за пару дней пыль и направилась в общую библиотеку, где хранились пособия по темной магии.

***