Цугцванг. Два королевства

Казалось, герцог скучал. И Хауку стало интересно, каким он был до всех схваток? На вид ему едва минуло тридцать. Не так уж много для омеги, занимающего второе по важности положение после короля. Вопрос, что же могло привлечь в нем юного Бастиля, все еще оставался открытым.

– Весьма необычно, – ответил Хаук. Ведь именно это от него и требовалось? Восхищение?

– Так говорят и про вас, верно? Необычный чужак, – проницательно заметил он. И Хаук понял, что попросту не может воспринимать Юдо, как омегу, представить его обнаженным. Возжелать.

И тут же его мысли переметнулись к Бастилю. Два сплетенных вместе тела – гибких и поджарых. Дикарство какое-то. Но кровь прилила к паху, и далеко не герцог стал тому причиной. Хаук не хотел выглядеть глупо из-за своей странной реакции на новость о романе этих двух, непохожих друг на друга омег.

Юдо жестом пригласил его последовать за ним и вывел Хаука из зала в укромный личный кабинет, находящийся между столовой и предпокоями. Стены в нем были оббиты деревянными панелями, а на постаментах выставлены охотничьи трофеи: олени, вепри и медведи. В одном углу рабочий стол, в другом обшитый бархатом диван – хорошее укрытие от суеты.

– Любите охоту? – спросил Хаук, когда Юдо прошелся к камину и зажег огонь. Сложенные домиком бревна угодливые слуги на такой случай засыпали сухим хворостом. В комнате также была выставлена пара подсвечников, но их все равно недоставало для полноценного освещения.

Кабинет явно не предназначался для приема посетителей этим вечером.

– Люблю убивать, – откровенно ответил он. – Как и вы. Хоть в чем-то мы похожи. Вы не слишком огорчились моей победе над вами?

– Возможно, я бы выиграл, не будь это второй поединок подряд. – Хаук не был в этом уверен, но и обратного ведь никто не докажет?

– Хотите сказать, что Оливье вас измотал? – Юдо откровенно забавлялся. Вряд ли он на данный момент высоко оценивал военные заслуги своего любовника.

– Нет, все дело в том, что я не знал еще чего от вас ожидать, сир. Мне следовало быстрее перестроиться на новый ритм и предугадать ваши атаки.

– Самонадеянно с вашей стороны думать, что вы хоть в чем-то сможете меня просчитать. Как в битве, так и в жизни, – отрезал он.

Хаук расслабленно пожал плечами.

– Возможно, но я догадываюсь чего вы хотите от меня, поэтому имею право на некоторую самонадеянность.

Юдо повернулся к разгорающемуся костру и пошевелил кочергой угли. Свет играл на его лице, придавая ему еще большую жесткость.

– Вы хотите правды, Хаук? А заслуживаете ли вы ее? – Хаук понял, что они с Бастилем – два сапога пара. Жесткие, скользкие ублюдки, дорвавшиеся до власти. И от желания послать все в Бездну застилало глаза, хотя, может, все дело было в самом Юдо? В его манере подавать себя, цедить слова, словно они были великим одолжением ему – грязному тхиенцу, приглашенному на великолепный прием иосмерийского высшего света.

Но Хаук запретил себе говорить то, что вертелось на языке.

– Я не дурак, и понимаю, что далеко не симпатия Оливье привела меня сюда. Вы хотели этого. И именно вам я нужен.

Юдо отложил кочергу и встал.

– Мы оба нужны друг другу, если хотим вернуть на должное место принца Валентина из лап забвения. Дать шанс его ветви прорасти… Вы ведь понимаете, о чем я? – И Хаук понимал, даже слишком хорошо. – Бал Дебютантов пройдет через месяц, и вы будете принадлежать мне, как мужу. Вы станете моим по закону и возьмете мое имя. Мы смешаем нашу кровь и заставим Бастиля считаться с нами.

Смелые слова.

– И вы легко пойдете против бывшего любовника? – не удержался Хаук, желая вывести Юдо из себя, но тот даже не поморщился. И ничем не выдал удивления от его осведомленности, возможно, Бертран не врал, и об этом судачили все за спиной у короля и герцога. Тогда почему же эти отношения прервались? Хаук хотел бы знать ответ.

– Я пойду против кого бы то ни было, если это будет во благо Иосмерии. Король Бастиль… – небрежно обронил Юдо. – Его принято романтизировать и жалеть, но вы даже не представляете, какой он из себя. На что он способен. Мы оба ненавидим его, пока все остальные желают. И в этом наше преимущество.

Хаук боялся, что Юдо перейдет от слов к действиям – коснется или еще что похуже, и тогда он попросту не сможет сдержать отвращение, охватывающее от одной мысли о том, чтобы лечь с этим напыщенным омегой в одну постель.

Стать его супругом. Спать с ним. О, нет. Лучше сдохнуть.

– Я вижу, что вы относитесь ко мне с опаской, Хаук, – заметил тот. – Но вам не стоит бояться меня или Оливье, месяца вам вполне хватит чтобы привыкнуть. И если мы в итоге достигнем соглашения, у вас начнется совсем другая жизнь. Ваше положение изменится, двор примет вас с распростертыми объятиями. И больше никто не посмеет посадить вас на цепь или обращаться как с пленником. Даже король…