Цунами. История двух волн

– Я не знаю. Я хочу, чтобы ты сказала мне, – он что, правда ни разу не моргнул за это время? Я почувствовала, как непроизвольно облизываю губы и Хиро, словно завороженный медленно вернулся взглядом от моего рта к моим глазам.

– Потому что ты мне нравишься, – я прислонилась спиной к стеклу, внезапно почувствовав слабость в ногах. Он слегка подался вперед, так, что между нами сохранялось прежнее расстояние в несколько сантиметров.

– Ты дрожишь, почему ты дрожишь?

– Потому, что говорю странные вещи. Потому, что ты рядом и мне некуда бежать, – я сглотнула, борясь с желанием сократить промежуток между нами. – Почему ты позвал меня к себе?

Он осторожно взял прядь моих волос, намотал на палец и тут же отпустил. Снова посмотрел мне в глаза и отстранился, прислонившись к стеклу рядом со мной.

– Потому, что мне нравится, когда ты рядом и тебе некуда бежать.

За этот вечер я окончательно убедилась, что Хиро был из породы людей, что находятся в гармоничных отношениях с пространством. Как бы он ни стоял, сидел, что бы ни делал – его тело принимало, наиболее уместную и эргономичную позу из возможных. Проблема "куда деть руки" тоже явно была для него незнакома. Он выглядел очень расслабленным и распространял это спокойствие вокруг себя. Я не могла похвастаться тем же самым, наоборот, я была напряжена, как струна.

– Так все-таки, ты относишь себя к невыносимым взрослым? – спросил он

– По твоей теории у меня есть шанс исправиться после двадцати.

Он выглядел удивленным.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать, – я почувствовала себя неловко. – Тебе?

– Мне двадцать восемь.

Он почти на десять лет меня старше, надо же. А выглядит ровесником. Или чуть старше.

– Ты выглядишь моложе. Я, правда, не уверена это хорошо или плохо.

Он засмеялся.

– Я тоже.

Видно было, что разговор о возрасте привнес в наш уютный вечер некоторую нервозность. Поэтому я не очень удивилась, когда он предложил:

– Отвезти тебя домой?

Мне не хотелось уходить. Не подавать виду, что тебе хочется остаться, это часть общественных правил и приличий, не так ли?

Мы спустились на парковку и остановились перед довольно большим мотоциклом. Я в изумлении уставилась на Хиро.

– Что-то не так? Он подал мне шлем.

– Мотоцикл?

Он надел свой шлем.

– Я предпочитаю мотоциклы, да. Он полностью автоматический и не слишком мощный. Но выглядит хорошо. Садись.

Я забралась на сиденье, оказавшись чуть выше него. Не найдя куда деть руки обняла его за пояс. Мотор взревел, и мы вынырнули из бетонных коридоров в сверкающую токийскую ночь. Мы ехали по гладкой дороге, ветер щекотал мои плечи. Темные громады высоток, подсвеченные арки, петли развязок проносились мимо меня, словно нарезка из футуристического видео.

На этот раз все было по-другому. Токио принял меня как старого друга. Я нравилась городу и могла ответить ему взаимностью.

Только когда байк остановился во дворе дома отца, я сообразила, что Хиро не спрашивал у меня дорогу. Я бы вряд ли смогла рассказать, как проехать, но хотя бы адрес. Соскользнув с сиденья, я спросила:

– Ты запомнил, где я живу?

Он отвел взгляд, сделав вид, что рассматривает верхушки деревьев.

– У меня хорошая память, если говорить об ориентировании на местности. В отличие от некоторых.

Я продолжала смотреть на него. Он, наконец, перевел на меня взгляд. Я видела только его глаза в прорези шлема, но была уверена, что он улыбается.

– Что? Возможно, я приезжал сюда пару раз. Или пару тройку раз. Прекрати так смотреть на меня!

Он возмущенно пробормотал что-то по-японски и завел двигатель и скрылся из виду.

– Ты поздно, – папа оторвался от книжки. – Где была?

Я неопределенно пожала плечами.

– Гуляла.

– Гуляла на мотоцикле?

– Эй! – я скрылась в ванной. – Ты следил за мной!

– Я просто волновался. Кто тебя подвез?

– Знакомый! – чтобы избежать дальнейших расспросов я закрыла дверь.

– Удивительно быстро ты обзаводишься знакомствами! – крикнул папа мне вслед.

"Спокойной ночи. Нина?"

"Да?"

"Я рад, что мы проведем это лето вместе"

На следующий день я обеими ногами вляпалась в увлекательный мир японского языка. Для тех, кому не хватило двух азбук японцы приправили свой язык колючими иероглифами, при одном взгляде на которые у меня начинала зудеть кожа.

"Три системы записи! Скажи мне, что это шутка"

Хиро прислал самодовольный смайл.

"Крепись, гайджин, твои старания будут вознаграждены!"

Группа для начинающих, в которой я занималась, оказалась небольшой. Помимо меня в ей было еще восемь человек: мальчик-итальянец, темнокожий камерунец, несколько веселых корейцев и две девочки из Литвы. Они собирались ехать волонтерами в какой-то заповедник после нового года и изучали язык для подготовки. Обе они довольно хорошо говорили по-русски, я даже не подозревала, как много русскоязычного населения в восточной Европе.