Цунами. В море чувств

Он замолчал. Видимо, на том конце провода «Олеська» что-то лепетала в свое оправдание.

— Я сколько раз тебе говорил — сейчас на время и не место. Наберись терпения. Да, да. Я же сказал, что все решу. Не будь дурой!

Я не могла больше молчать.

— И что ты решишь? — спросила внезапно и громко. Постаралась так, чтобы меня услышал не только Димка, но и Олеся, сосредоточенно сопевшая в тот момент в трубку.

— Я перезвоню тебе позже.

Димка сухо попрощался, отключился и посмотрел на меня.

— Что, уже проснулась? — недобро прищурившись, сказал он.

— Прикинь, — кивнула я. — Ты, конечно, этого не ожидал.

— Ожидал, но не думал, что ты будешь тихо подкрадываться ко мне, как привидение, и подслушивать мои разговоры по телефону.

— Тоже мне, велика тайна, — фыркнула я. — Я и так понимала, что, когда мы с тобой разговаривали пару часов назад, ты все наклепал.

— Очень хорошо, что такая умная, Ершова. С умными всегда проще, чем с дурами.

— Интересно, а ее ты тоже умной считаешь? — кивнула я на телефон.

— Ну ты точно умнее.

— Спасибо за комплимент.

Я еще минуту постояла в саду, молча глядя на бабушкину яблоньку. Потом повернулась и пошла назад в дом. Поднялась на второй этаж и закрыла дверь в нашу спальню. Больше всего на свете в тот момент мне хотелось побыть одной.

— Эй, Ершова, я собираюсь в Феодосию, не хочешь поехать со мной? — крикнул мне снизу Дима.

— Спасибо, я побуду дома.

— Ну, как знаешь. Помни, я предлагал.

— Можешь взять с собой Олесю, — пробормотала я, уткнувшись лицом в подушку. В глазах щипало.

«Нет, Настюха, давай пообещаем себе не реветь, пока этот придурок дома», — приказал мне серьезный и сосредоточенный внутренний голос.

«Давай», — тихонько прошептала ему я. И сдержала обещание — разрыдалась ровно в тот момент, когда услышала хлопок входной двери.

Блин! Как же это больно!

«Почему, почему я такая неудачница?» — всхлипывала я, растирая по лицу растекшуюся тушь. А ведь производитель заверял, что она водонепроницаемая! Да-да, держи карман шире… Всего одна истерика — и тушь уже на ресницах, а по всему телу. Глядя на испачканные черной краской ладони, я заревела еще пуще.

«Как это больно, когда тебя изменяют», — подумала с горечью, когда поток слез немного иссяк. Вначале — Виталик, а теперь уже и Димка.

«Да и ты, мать, хороша», — предательски напомнил внутренний голос. — «Представь, как больно и обидно было тогда Виталику»…

Ничего не скажешь, жизнь — удивительна. Подумать только, с нашей первой встречи с Димкой на заправке прошло меньше полугода — а я уже успела стать настоящей королевой драмы. Виталик с его интернет-знакомствами, мои измены с Димкой, потом расставание, переезд, работа — и снова измены, только теперь уже не с моей стороны. Иногда мне кажется, что все происходящее — это действительно сюжет какой-то сопливой мелодрамы, которую ловкие сценаристы специально растянули на пару сезонов. Кажется, я запуталась в себе окончательно.

«А ты любишь Димку?» — вдруг вернулся внутренний голос.

Я прислушалась к себе. Еще в детстве, когда я запоем читала мамины женские романы, теснившиеся на полочках в стенном шкафу, я представляла, что любовь — это какое-то особенное чувство, высшая материя. И что испытать ее дается далеко не всем. Когда влюбилась в Димку — была счастлива хотя бы потому, что чувствовала этих пресловутых бабочек в животе и понимала, что могу любить. Пусть и безответно. Потом был Виталик и к нему я тоже питала самые светлые, нежные чувства. Была ли это любовь? Да, скорее всего, да. Опять же, Дашка — вот это моя явная и самая большая любовь. Но она особенная — любовь матери к своему ребенку есть по умолчанию, и она занимает особенное местечко в сердце. А вот романтика…

Когда я встретила Димку тогда, на заправке, вполне физически ощущала дрожь в своем теле. Я все еще помню, как туманилось сознание, как подкашивались ноги и какие эмоции я испытывала, когда смотрела на него. И что это тогда, если не любовь?

«Любовь…», — прошептал расстроенный внутренний голос. Судя по всему, ему тоже было грустно — от этих чувств, от всей этой ситуации, от того, что я оказалась в самом каком ни на есть идиотском положении — изменила сама и теперь застукала на измене любимого. Как же все это паршиво…

Димка вернулся вечером, когда на улице уже стемнело. Осторожно открыл входную дверь. Я услышала, как зашуршали пакеты в коридоре — видимо, там были продукты. Потом открылась дверца холодильника — да, точно, начал раскладывать покупки. Заскрипела лестница. Я тут же прикрыла глаза и сделала вид, что сплю. Сегодня у меня не было никаких сил слушать еще какую-то правду, выяснять отношения и уж тем более принимать какие-то важные решения. Пожалуй, пока хватит стрессов. Утро вечера мудренее. Пусть все идет своим чередом.