Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

Борис Галенин ЦУСИМА — ЗНАМЕНИЕ КОНЦА РУССКОЙ ИСТОРИИ. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I. Книга 1. Ветер с востока, или Долгий путь к Порт-Артуру. Книга 2. Порт-Артур — наш. Вечно. Не наш — только временно

К 100-летию смерти

Адмирала Русского Императорского Флота

Зиновия Петровича Рожественского

Русским военным морякам. Прошлого, настоящего и будущего

Предлагаемая читателю книга была уже в издательстве, когда произошли знаменательные события 8 августа 2008 года в Южной Осетии и Абхазии. Когда как из небытия возникли вновь Русское Христолюбивое Воинство, спасшее от неминуемой гибели братские осетинский и абхазский народы, и стоящая за этим Воинством Великая Россия.

Еще в начале августа звучащая на этих страницах критика нашей действительности начала 2000-х и особенно недоброй памяти 1990-х годов могла кому-то показаться экстремистской.

Но сейчас, когда провозглашенные устами наших лидеров принципы новой российской политики вновь говорят, что Россия даст отпор любому, покушающемуся на жизнь и честь ее граждан, где бы это ни произошло; когда у России вновь есть районы привилегированных интересов, и не обязательно в приграничных странах; когда каждому, «кто считает, что можно прийти и убивать нас, кто считает, что нате место на кладбище», предлагается задуматься о собственной судьбе; когда Россия наконец-то выбрала жизнь великой державы, а не колбасу в качестве приоритета… — одним словом, теперь сказанное в книге мало, если не вовсе, отличается от звучащего с телеэкранов.

В наши дни, как никогда, вновь становятся актуальными слова генерала Сергея Леонидовича Маркова, сказанные им 4 октября 1917 года в демократической России Временного правительства и до большевистского переворота: «Легко быть смелым и честным, помня, что смерть лучше позорного существования в оплеванной, униженной России».

И если — на что всем сердцем надеется автор — Россия не свернет со своего курса «август 2008», весь свой труд он желал бы видеть камнем в фундаменте возрождающейся сверхдержавы.

И помните: если Империя сдается — ее уничтожают.

ОТ АВТОРА

Несмотря на довольно солидный объем трилогии, рассмотренная в ней тема является только началом, приглашением к разговору об истинной русской истории. Особенно новой и новейшей. Автор крайне признателен читателю за интерес к этому разговору и заранее благодарен за отклик.

Следует сразу подчеркнуть, что труду — состоящему в значительной своей части из источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, и в этом смысле совершенно научному, вернее научно-исследовательскому по содержанию, — автор сознательно придал форму исторического детектива, написанного достаточно вольным стилем. Свободная форма подачи материала делает, на его взгляд, доступным этот материал не только для профессиональных историков, но и для массового читателя. В этом автор вполне следует завету Льва Николаевича Гумилева, считавшего наиболее плодотворным способом доведения новых научных идей и концепций до читателя изложение их «забавным русским слогом», а не наукообразным языком диссертаций и монографий.

Этой же цели служит сверхподробное содержание каждой книги, являющееся ее кратким конспектом и в некотором смысле отдельной главой.

Для особо серьезных и политкорректных заметим, что название Книги II не подразумевает каких-либо территориальных и прочих претензий к Китаю, а имеет исключительно метаисторическое значение и смысл.

Использование в книге слов русский вместо российский и русские вместо россияне не несет какого-либо националистического оттенка, поскольку для автора единственный критерий русскости — это любовь к России и верность ей. То есть самоощущение и самоидентификация себя русским. А там — будь хоть негром преклонных годов. Ведь воспринимался же русским православным человеком — без всяких натяжек — Арап Петра Великого[1].

Рассматривая нашу реальность и сравнивая ее с дореволюционной жизнью, недопустимо упускать из вида распространенность и напряженность именно в наши дни всех мыслимых видов нравственной мерзости, которые и до революции и после обозначались одинаковыми словами.