Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Затем, двигаясь перпендикулярно нашему курсу от оста на вест и пересекши нам курс, он все время продолжал видеть две колонны; спустившись к зюйду с целью напасть всею силою на слабую левую колонну, он ожидал, что колонны состворятся, — и действительно, скоро хвост правой колонны начал для него створиться с левою колонной.

Схема II. Маневрирование главных сил Соединенного флота и 2-й эскадры перед началом огневого контакта

Считая, что головы колонн на одной высоте, он принял этот момент за надлежащий для поворота в норд-остовую четверть[291].

Поворачивая, он рассчитывал, что забежит достаточно в голову левой колонны, а, окончив поворот, увидел, что имеет дело с правой колонной, которая неожиданно для него выдвинулась.

Но он продолжал думать[292], что правая колонна находится в отдельном плавании и на большем от него расстоянии, чем левая, и, судя по английскому переводу его рапорта, стал объяснять себе, что наши суда после начала боя и уже под влиянием нанесенного им поражения стали перестраиваться в одну линию (“both their right and left lines gradually wended their way to the east, the enemy's fleet in consequence formed in to an irregular single column”[293])». 

Очень темное объяснение

Прерывая на минуту показание адмирала Р., скажем, что адмирал Того не очень хорошо не то что оценивал, но и понимал происходящее у него на глазах. А когда понял, то свое движение на юго-запад после пересечения курса русской эскадры Того задним числом стал объяснять в своем рапорте тем, что хотел внушить русским мысль, что собирается разойтись с ними на контркурсах[294].

Учитывая, что внушал он ее нам в течение не более трех минут, то объяснение Того нельзя не признать несколько натянутым. Или притянутым. За уши.

Но, к сожалению, как сказал адмирал Р., «его очень темное и правильное, вероятно, лишь в том, что касается оценки им промежутков между нашими судами, объяснение было прочтено всеми нашими офицерами, в том числе и пленными, которые стали на нем базировать и свои заметки, и свои донесения».

Здесь еще раз позволим себе вмешаться, добавив, что «очень темное… объяснение» адмирала Того стало основой и базой не только для заметок и донесений многих, переживших Цусиму офицеров, но, как следствие, и основой большинства отечественных — и не только — исследований Цусимского боя.

И продолжается это недоразумение до сих пор.

Продолжает Адмирал:

«Вероятно, в этом роде объясняет себе обстановку и капитан 1 ранга Озеров, рапорт которого мне, впрочем, неизвестен, как и многие другие бывших командиров судов 2-ой эскадры.

В дополнение к показанному по этому вопросу имею присовокупить, что сигнала сосредоточить огонь на одном головном неприятельском корабле я не делал.

Свобода выбора цели представлялась командующим отрядами, и уже корабли каждого отряда стреляли по цели, обстреливаемой адмиралом».

Напомним, что, по словам А.В. Шталя, «обращаясь к приказам Рожественского, можно найти совершенно… прямые и определенные указания и на сближение с неприятелем, и на сосредоточение огня по головным неприятельским судам…»[295]

Так что и без дополнительных сигналов всем должно было быть ясно, по какой цели бить.

Отметим уже сейчас, что Следственная Комиссия в своих Заключении и Мнении о предмете своего расследования вышеприведенное показание адмирала Рожественского проигнорировала полностью.

Комиссия интересуется

«Вопрос 35. Почему крейсерам не было назначено во время боя самостоятельной задачи?

Ответ. По вопросу — “Почему крейсерам не было назначено во время боя самостоятельной задачи” — мною было уже говорено, что Командующему крейсерами предоставлена была инициатива в пользовании подведомственными ему средствами как для защиты транспортов, так и для поддержки потерпевших броненосцев.