Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Таким образом, мирного населения от террора новой власти за неполные три года её существования уничтожено, по меньшей мере, в 2270 раз больше, чем прежняя власть за такой же срок и в такой же экстремальный период уничтожила террористов в защиту порядка и мирного населения.

Такова количественная и — что особенно важно — качественная разница двух политических систем, существовавших на территории России — одна до, другая после 1917 года. Здесь начинает работать закон больших чисел, и должна прекратиться демагогия, до сих пор господствующая по этому вопросу в политической науке»^{509}.

Поскольку общая цифра потерь мирного населения за 1917–1922 годы, как мы увидим сейчас, превышает 10 миллионов человек[464], то коэффициент эффективности уничтожения большевиками русского народа по сравнению с соответствующими данными по защите населения дореволюционным русским правительством составляет отнюдь не 2270, а, по крайней мере, 4540.

Учитывая же, что все свои расчеты Бернштам ведет «в целях научной объективности» в пользу большевиков, то наиболее реальным коэффициентом эффективности уничтожения нашего народа ленинскими стервятниками представляется число 5000. И еще одна цифра.

По данным сборника «Россия в мировой войне 1914–1918 годов (в цифрах). ЦСУ. Отдел военной статистики», изданного в 1925 году в Москве, потери Русской Императорской Армии в Первой мировой войне (когда эта армия сыграла решающую роль в грядущей победе Антанты) составляют убитыми на полях сражений примерно 630 тысяч человек[465]. Это по Брестский мир включительно.

А по 1 марта 1917 года, когда Армия была действительно Императорской под личным командованием Его Величества, соответствующие потери не достигают 600 тысяч человек, включая умерших от ран^{510}.

Таким образом, число жертв ленинского террора среди мирного гражданского населения России в Гражданскую войну в 16 (шестнадцать!) раз превышает число убитых воинов русской армии в самой кровопролитной из бывших доселе войн.

«Количественным и прежде всего качественным анализом приведённых по ходу настоящей работы статистических выкладок снимаются все аналогии двух политических систем, до и после 1917 года, все теории преемственности, реставрации и т.д.»^{511}

Уничтожение гигантских масс в зонах сопротивления

«Мы хотим подчеркнуть, что важнейшей причиной победы социализма в России является именно уничтожение гигантских масс в зонах сопротивления и всех мало-мальски потенциально активных элементов»^{512}.

«Изучение коммунистической революции, — с печалью констатирует Михаил Бернштам, — приводит нас к нравственно тяжёлому, но научно необходимому выводу: политические возможности террора, его эффективность едва ли не безграничны».

Только террором держалась и Красная армия, из 4-миллионного итогового состава которой за период 1918–1922 годов дезертировало не менее 2 миллионов человек^{513}.

«Без внутреннего террора Красная армия не могла не только победить, но даже просто — как видно из изложенного — механически сохранить личный состав.

В.И. Ленин специально подчеркнул внутренний террор в армии как новую в истории черту специфической коммунистической военной политики: “Б Красной армии… применялись… меры, которых не видело даже прежнее правительство. Мещане писали и вопили: «Вот большевики ввели расстрелы».

Мы должны сказать: “Да, ввели, и ввели вполне сознательно»”^{514}».

И далее Бернштам говорит замечательную фразу, которую следовало бы немедленно ввести во все учебники новейшей российской истории для приведения их хоть в какое-нибудь соответствие с исторической правдой.

«Это был уникальный исторический эксперимент — победить страну оккупационной армией, насильственно составленной из самого оккупированного населения, — армией, управляемой посредством расстрелов»^{515}.