Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

9. Генерал Куропаткин, срывая отправку подкреплений на Дальний Восток, дезинформировал Государя о реальном состоянии русской обороны на Дальнем Востоке, преуменьшая при этом силы японской армии, что очевидно имело и провокационный характер. В августе 1903 года после своей поездки в Японию и инспектирования войск на Дальнем Востоке, чтобы окончательно дезавуировать отчаянные просьбы Наместника Дальнего Востока об ускорении строительства крепостных и портовых сооружений, Куропаткин, считающийся некоторыми авторами патриотом, с солдатской прямотой докладывал своему Императору:

«Ныне можно не тревожиться, если даже большая часть, например, японской армии обрушится на Порт-Артур. Мы имеем силы и средства отстоять Порт-Артур, даже борясь один против 5–10 врагов…

Уже и ныне [Тихоокеанская] эскадра может смело мерить свои силы со всем флотом Японии с надеждою на полный успех-Порт-Артур, обеспеченный с моря и с суши, снабженный сильным гарнизоном и поддержанный могущественным флотом, представляет вполне самостоятельную силу. Запасов собрано столько, что наши войска успеют собраться в Маньчжурии, нанести решительное поражение противнику и освободить осажденный или блокированный Порт-Артур.

Два года назад, даже год тому назад, мы могли тревожиться оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья. Теперь можно и не тревожиться».

Эта наглая провокационная дезинформация комментируется обычно как недопонимание генералом Куропаткиным стратегической обстановки!

V. Стараниями МИД

10. Министерство Иностранных Дел способствовало взрыву недружественных чувств в Японии к России путем неуместного и невыгодного для России вмешательства в заключение Симоносекского мира после японо-китайской войны 1894–1895 годов, когда у Японии были отобраны плоды ее завоеваний, в том числе Порт-Артур.

11. Деятельность русского Министерства Иностранных Дел по занятию Порт-Артура в конце 1897 — начале 1898 года, одновременно поставившая под удар традиционно дружественные отношения России с Китаем, является очевидно провокационной.

12. Эта деятельность сопровождалась фактическим уходом России из Кореи, где русское присутствие поддерживалось всеми корейскими патриотическими силами, справедливо считавшими Японию национальным историческим врагом Кореи.

О протекторате России над Кореей просили Петербург корейские короли начиная, по крайней мере, с 1880-х годов. В этом вопросе нас полностью поддерживала Германия, начиная с ее диппредставителей при корейском дворе и заканчивая самим кайзером Вильгельмом II^{548}.

VI. Великий Князь Алексей, адмирал Тыртов и другие

13. Ответственность за уход России из Кореи и занятие Порт-Артура вместо базы на южном берегу Кореи, о необходимости которой единодушно говорили все Командующие Тихоокеанской эскадрой, наряду с Министерством Иностранных Дел по справедливости разделяет Морское Ведомство.

В результате слаженного — явно извне — взаимодействия указанных министерств Россия получила на Дальнем Востоке две военно-морские базы — замерзающий Владивосток и мелководный Порт-Артур, отстоящие друг от друга на 1080 морских миль, то есть примерно на 2000 километров, и имеющие на этом пути труднопреодолимое препятствие в виде Корейского пролива, запертого замком Цусимы.

Не говоря уж о том объективном факте, что от Европейской России отделены были эти базы морским путем длиной более половины земного экватора.

14. Невыгодное стратегическое положение русских военно-морских сил на Дальнем Востоке усугублялось полной непригодностью обеих баз для нормальной стоянки флота и производства необходимых ремонтных работ. Последнее обстоятельство также давало предлог Морскому Ведомству вызывать суда из состава Тихоокеанской эскадры в Кронштадт для «планового» ремонта, который иногда не производился годами. Износ механизмов на обратном пути на Дальний Восток сводил результаты ремонта практически к нулю.