Читаем Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II полностью

XI. Предзнаменование конца?

33. Вместе с тем нестойкость, проявленная частью эскадры в лице отрядов Энквиста и Небогатова, показала кому надо, что работа по коррекции мировоззрения руководства русской армии и флота ведется в нужном направлении и начинает давать свои результаты.

Об этом свидетельствовали, в частности, данные судебного процесса о сдаче судов отряда бывшего адмирала Небогатова: случаев признания своей вины и покаяния практически не было, но, напротив, имело место бравирование своими действиями, как и на аналогичном процессе о сдаче Порт-Артура. Что было совершенно немыслимо еще во времена обороны Севастополя и свидетельствовало о полном непонимании или забвении смысла православного воинского служения. Или о пренебрежении им.

В дальнейшем некоторые из ушедших и сдавшихся, достигнув адмиральских чинов, приняли прямое или косвенное участие уже в Цусиме Февральской.

А потому, быть может, Цусимский бой действительно знаменует собой скорый конец Русской истории. Конец истории Третьего Рима, последнего Римского царства.

А значит — конец и всемирной истории.

Конец?..


Еще раз о победах военных и информационных

Подведем итоги. Неопровержимые факты свидетельствуют, что реально военная победа в русско-японской войне, как ни непривычно это звучит, была одержана именно Россией. И победа славная.

Славная тем, что Япония представляла лишь малую часть тех сил, что были реально задействованы в этой войне мировой Анти-Власти против нас. Верхушку всемирного, скажем так, Айсберга.

Но военная победа в кампании русско-японской была попросту без затей украдена у нас большой, можно сказать транснациональной, компанией. Вернее «братией». И превращена этой «братией», следуя накатанной схеме войны Крымско-международной[482], в крупнейшее информационное поражение России, последствия которого аукаются по сей день. 

Технологии отрабатывались не сегодня

Суть произошедшего и происходящего была искажена настолько, что даже патриотически настроенные лица в руководстве страны сделали из случившегося в большинстве своем совершенно неверные выводы. Возможен, впрочем, вариант, что выводы большинством этого руководства сделаны были как раз верные, но препарированы соответствующим образом и только после доложены Государю.

Два самых очевидных и важных для нас примера.

Пример первый. Очевидно, что предательская деятельность генерала Куропаткина на сопках Маньчжурии, его покровителей и единомышленников не привела армию к катастрофе лишь благодаря невероятной стойкости Русской Императорской Армии в лице ее солдатского, офицерского и унтер-офицерского состава.

Причем прослойкой, скрепляющей, цементирующей массивы офицерский и солдатский, была прослойка унтер-офицерская. Русские унтер-офицеры скрепляли русскую армию в нерушимое целое в масштабах от взвода до полка, как минимум. Они были промежуточной инстанцией между офицерами и солдатами — и тем, и другим были близкие, свои.

Случаи нарушения дисциплины начались в армии только после заключения мира, когда ощутившей свою силу и готовой к победе армии приказано было с позором возвращаться домой. До высшего начальства было не добраться — зло срывали на ком придется. Как и в случае с командами небогатовских судов. На «Ушакове» был точно такой же состав экипажа. Но «Ушаков» не сдался, и его матросы любили и уважали своих офицеров, а «политикантов» били и даже убивали.

Волнения в Маньчжурской армии были вызваны только и единственно заключением мира при незаконченной очевидной победой войне, остальные причины, будь их хоть миллион, математически говоря, имели меру нуль. Справедливость этих слов однозначно доказывает триумфальная встреча этими же бунтующими солдатами адмирала Рожественского — человека, который шел до конца. То, что его в бессознательном состоянии сдали в плен, не играло никакой роли для знающих «цену крови» русских солдат.

В отличие от членов Следственной и прочих комиссий, а также историков, особенно военных, тех и прочих времен, они также прекрасно знали, что отряд Небогатова практически не принимал участия в бою и нутром чуяли, что была измена.

Перейти на страницу:

Похожие книги

14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное
Агент. Моя жизнь в трех разведках
Агент. Моя жизнь в трех разведках

Об авторе: Вернер Штиллер родился в советской оккупационной зоне Германии (будущей ГДР) в 1947 году, изучал физику в Лейпцигском университете, где был завербован Министерством госбезопасности ГДР (Штази) в качестве неофициального сотрудника (агента), а с 1972 года стал кадровым сотрудником Главного управления разведки МГБ ГДР, в 1976 г. получил звание старшего лейтенанта. С 1978 года – двойной агент для западногерманской Федеральной разведывательной службы (БНД). В январе 1979 года сбежал в Западную Германию, с 1981 года изучал экономику в университете города Сент–Луис (США). В 1983–1996 гг. банкир–инвестор в фирмах «Голдман Сакс» и «Леман Бразерс» в Нью–Йорке, Лондоне, Франкфурте–на–Майне. С 1996 года живет в Будапеште и занимается коммерческой и финансово–инвестиционной деятельностью. О книге: Уход старшего лейтенанта Главного управления разведки (ГУР) МГБ ГДР («Штази») Вернера Штиллера в начале 1979 года был самым большим поражением восточногерманской госбезопасности. Офицер–оперативник из ведомства Маркуса Вольфа сбежал на Запад с целым чемоданом взрывоопасных тайн и разоблачил десятки агентов ГДР за рубежом. Эрих Мильке кипел от гнева и требовал найти Штиллера любой ценой. Его следовало обнаружить, вывезти в ГДР и судить военным судом, что означало только один приговор: смертную казнь. БНД охраняла свой источник круглые сутки, а затем передала Штиллера ЦРУ, так как в Европе оставаться ему было небезопасно. В США Штиллер превратился в «другого человека», учился и работал под фамилией Петера Фишера в банках Нью–Йорка, Лондона, Франкфурта–на–Майне и Будапешта. Он зарабатывал миллионы – и терял их. Первые мемуары Штиллера «В центре шпионажа» вышли еще в 1986 году, но в значительной степени они были отредактированы БНД. В этой книге Штиллер впервые свободно рассказывает о своей жизни в мире секретных служб. Одновременно эта книга – психограмма человека, пробивавшего свою дорогу через препятствия противостоящих друг другу общественных систем, человека, для которого напряжение и авантюризм были важнейшим жизненным эликсиром. Примечание автора: Для данной книги я использовал как мои личные заметки, так и обширные досье, касающиеся меня и моих коллег по МГБ (около дюжины папок) из архива Федерального уполномоченного по вопросам документации службы государственной безопасности бывшей ГДР. Затемненные в архивных досье места я обозначил в книге звездочками (***). Так как эта книга является моими личными воспоминаниями, а отнюдь не научным трудом, я отказался от использования сносок. Большие цитаты и полностью использованные документы снабжены соответствующими архивными номерами.  

Вернер Штиллер , Виталий Крюков

Детективы / Военное дело / Военная история / Спецслужбы / Cпецслужбы