Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Далее «История…» рассказывает про бой 1 августа по наличным русским и японским данным. После чего вновь не может сдержать изумления малопатриотичным поведением Командующего Тихоокеанским флотом, самостоятельного и ответственного. Причем изумление это относится не только к бою 1 августа, но ко всей деятельности комфлота Скрыдлова на этом высоком и ответственном посту.

Совсем необъяснимо!

«Но что уже совсем необъяснимо, так это то, как адмирал Скрыдлов, будучи главным начальником наших морских сил в Тихом океане, сам не повел свои Владивостокские крейсера на соединение с большею частью своего флота в Порт-Артуре, а предоставил это важнейшее дело младшему по себе адмиралу Иессену.

Действительность, однако, показала, что адмирал Скрыдлов предпочел спокойно оставаться во Владивостоке ни с чем, вместо того чтобы воспользоваться возможностью пробраться в Порт-Артур, чтобы руководить дальнейшими действиями оставшегося флота, что было на него Высочайше возложено».

Совершенно верное замечание, между прочим. И как-то мало комментированное военными историками, что царскими, что нашими. Да и вообще, здесь уже не просто удивление, а почти обвинение в измене Родине, причем в данном случае, на мой взгляд, абсолютно справедливое.

И хоть бы кто на протяжении ста лет осмелился внимание обратить!

А сам-то адмирал Скрыдлов как на это все среагировал? А никак!

Не повесился, не застрелился. Пришлось в 1918 году Петроградской ЧК стараться. Патроны тратить.

Последний факт говорит о том, что гибель от руки внешнего, а тем более внутреннего, врага, к несчастью нашему, не всегда свидетельствовала уже тогда, что смерть эта была принята за Веру, Царя и Отечество. Скорее это говорит о ненужности данных персоналий уже никому.

Для некоторых наших современников эта мысль может оказаться довольно поучительной.

Морской бой у Урусана 1/14 августа 37 года Мэйдзи

Значение сражения в Желтом море 28 июля 1904 года для судеб русско-японских действий на море в 37–38 годах Мэйдзи в целом, а для грядущих судеб 2-й эскадры флота Тихого океана в частности, станет вполне ясным только в связи с еще одним сражением, не раз упомянутым в последних разделах. Сражение или морской бой, о котором идет речь, именуют в отечественной историографии обычно как «бой 1 августа 1904 года в Корейском проливе», в историографии же японской «морским боем у Урусана 1/14 августа 3 7 года Мэйдзи»[108].

Оно — сражение это — стало естественным, а скорее неестественным, продолжением боя 28 июля и уж, во всяком случае, было им спровоцировано. Некоторые же иностранные исследователи вообще рассматривают эти два сражения как две части единого столкновения двух воюющих флотов. И возможно, этот взгляд на события последних дней июля и начала августа 1904 года имеет под собой вполне разумные основания.

Обычно бой 1 августа у нас и у них трактуют как наше очередное поражение при очередном столкновении с японским флотом. Отмечая, разумеется, искони присущие русскому моряку героизм и доблесть. Совершенно справедливо отмечая! К сожалению, подчеркивание этого героизма служит иногда в трудах как отечественных авторов, так и наших зарубежных «друзей» утонченной формой издевки над нашим умением воевать вообще, а воевать на море в особенности.

А значит, бой 1 августа, как и рассмотренное нами сражение 28 июля, очень даже стоит разъяснить. И внимательно посмотреть, что почем.

И еще маленький нюанс. Поскольку бой этот произошел в Корейском проливе недалеко от северной оконечности известного острова, то называют его иногда прелюдией к Цусиме. Назовем его так и мы.

5. Прелюдия к Цусиме

5.1. Бой 1 августа 1904 года

Следует сразу сказать, что значение боя, за который Начальник Владивостокского отряда крейсеров контр-адмирал Карл Петрович Иессен заслужил орден Св. Георгия 4-й степени и был назначен в Свиту Его Императорского Величества, для моряков-современников адмирала было ясно.

Ясно, что это был один из немногих боев, в котором, несмотря на нашу тяжелую потерю, очевидно сказалось тактическое дарование русского адмирала. Бой, равный победе. Причем победе не только нравственной, но и чисто военной.