Цусимские хроники. Чужие берега

В 06:15 «Жемчуг» находился в пятнадцати кабельтовых почти строго к югу от японских фортов на Хикошиме, оказавшись у них в тылу, продолжая двигаться на юго-восток по фарватеру. Он бил по батареям из кормовых орудий, сосредоточив огонь остальных стволов на дозорных судах. По нему теперь вообще никто не стрелял. Подбитый пароход уже выбросило течением на мель под батареями, где он горел, прекратив ответный огонь после еще нескольких попаданий. А оставшееся в одиночестве второе брандвахтенное судно, петляя, уходило в глубь пролива, пытаясь достать истребители, которые к тому времени уже обогнали его и густо осыпали своими мелкими снарядами с носовых углов.

Проскочив, на полном ходу, под берегом, они уже обогнули Хикошиму с юга и почти скрылись за крутым поворотом пролива. Сразу за островом русло резко поворачивало сначала на восток, после на север, а потом на северо-восток. Видимо, японский обстрел на наших эсминцах никак не отразился, по крайней мере видимых повреждений не было. Все шесть кораблей Матусевича уверенно держали место в строю и сохраняли высокую скорость, маневрируя и часто стреляя.

Йессену пришлось намного хуже, чем «Жемчугу» с миноносцами. Небольшая дистанция и скованность в маневре позволяли противнику вести беглый огонь с максимальной частотой и невероятной в обычных условиях точностью. Это было буквально избиение, к счастью, не долгое. Накрытия начались с первых же залпов японских скорострелок, а вскоре последовали и попадания. Под градом снарядов малые броненосцы тем не менее держали строй и отвечали.

Первым пострадал флагманский «Ушаков». Уже в третьем залпе он получил снаряд в борт у носового барбета, а в следующем еще два в кормовую часть надстройки. Эти попадания вызвали потери в расчетах среднекалиберной батареи левого борта и пожар в кранцах кормовых трехдюймовок. Взрывающиеся в огне шрапнели разбрасывали горящий порох во все стороны, увеличивая площадь пожара, и не позволяли бороться с огнем.

Пламя быстро набирало силу, что вынудило прислугу кормовой башни покинуть свои посты из-за дыма и жара. Комендоры стодвадцаток тоже не могли стрелять. Лишь благодаря самоотверженным действиям пожарного дивизиона под руководством поручика Н. Е. Трубицина огонь не перекинулся на батарею левого борта, вскоре возобновившую огонь. Сам Трубицин погиб, сраженный осколком одного из детонировавших в огне снарядов. Из двенадцати человек его пожарного расчета уцелело только трое.

Затем пришел черед «Сенявина». После безвредного рикошета от горизонтальной брони кормовой башни на нем целой серией попаданий были выбиты две скорострелки стреляющего борта и повреждена вторая труба, после чего японцы занялись еще и «Апраксиным». Но при этом продолжали гвоздить по первым двум броненосцам из части скорострелок, поддержанных залпами устаревших орудий с Хикошимы, сразу давшими накрытия по «Ушакову».

В 06:17 «Апраксин» уже лишился ходовой рубки, разрушенной до основания двумя снарядами. В носу японский снаряд пробил борт под самой палубой и разорвался, ударившись в переднюю часть носового барбета. Взрывной волной и осколками разрушило верхнюю палубу, загорелись рундуки команды. Однако башня, ее механизмы и расчет не пострадали. Еще один снаряд почти безвредно разорвался на броне носовой башни левее амбразур, обдав массой осколков мостик и носовые стодвадцатки и трехдюймовки. А обстрел, судя по всему, только набирал обороты.

Открывшие ответный огонь из всех скорострельных стволов и начавшие разворачивать влево свои башни сразу после обнаружения японских позиций, малые броненосцы испытывали серьезные трудности не только от обстрела, но и из-за довольно сильного течения, раскачивавшего небольшие корабли, заставляя их «вилять» на курсе. На такую «болтанку», естественно, никто не рассчитывал.

Не имея возможности вести прицельный огонь даже по ближайшим японским позициям, отряд Йессена не справился со своей задачей. Его броненосцы не только не смогли прикрыть головной крейсер, но даже не сумели должным образом постоять за себя. Несмотря на частый ответный огонь, они не справились даже с передовыми японскими укреплениями, так и не подавив ближайшие батареи Умасимы и Мутсуресимы, лишь незначительно ослабив их огонь.

Гораздо точнее были шедшие следом «Дмитрий Донской», «Орел» и «Бородино», быстро накрывшие позиции японских скорострелок с двадцати – двадцати пяти кабельтовых. Большие броненосцы не видели Хикошиму из-за впереди идущих кораблей и потому целиком сосредоточились на открывшихся батареях слева по курсу. Быстро пристрелявшись в полигонных условиях, они принялись методично перемалывать их в щебень. По ним никто не стрелял, течением тяжелые корабли не мотало, так что расчеты работали как на учениях. Это спасло ситуацию и позволило «Ушакову», «Сенявину» и «Апраксину» переключиться на Хикошиму в 06:18.