Цусимские хроники

Лейтенант, уже знавший о приближении японских отрядов со всех мыслимых румбов, сразу ответил, не задумываясь:

– Конечно, атаковать!

Это вызвало поначалу горькую усмешку у многих, кто был на мостике, но то, что было сказано в обоснование этого предложения, заставило задуматься.

Изложенный Гирсом план был прост и потому выполним. Он предлагал развернуть броненосцы и, быстро сблизившись, расстрелять японские батареи скорострельной артиллерией с минимальной дистанции. Одновременно он предлагал бросить крейсера, а следом за ними и транспорты, кстати, теперь неплохо вооруженные, в сам пролив, для его «зачистки» от японских миноносцев и любых других судов, могущих представлять опасность.

Искать их не придется. Сами на нас бросятся. Но в этом случае мы будем иметь атаку десятка миноносцев с одного направления, которую легче отбить сосредоточенным огнем. А уже покончив с японцами в Цусима-зунде, можно спрятать там конвой. Даже если кто-то из пароходов или крейсеров и нарвется на торпеду, то в таком случае его можно будет успеть дотащить до берега.

Зато потом броненосцы и оставшиеся боеспособными крейсера, не связанные по рукам и ногам заботой об обозе, вполне смогут постоять за себя. Не впервой! Если же мы примем бой в широком Корейском проливе, то на нас навалятся со всех сторон и непременно транспорты вырежут, не сразу, так с темнотой.

Выслушав лейтенанта, Зиновий Петрович кивнул, подумал немного, а потом сказал, обращаясь уже к своему штабу: «Как видите, господа, все просто. Конечно, рискованно, но, черт возьми! Как красиво!» После чего поблагодарил Гирса за службу и затребовал с шара последние данные о противнике.

Далее приказы следовали один за другим. Броненосцы развернулись все вдруг, начав набирать ход. Крейсера и транспорты, не терявшие скорость в развороте, обгоняли их, держась правее и перестраиваясь в клин. При этом резвые «Камушки» вышли в голову короткой колонны главных сил, приготовившись открыть огонь по фортам. Русские опомнились, и теперь пришел их черед удивлять.

В 10:30 с тридцати пяти кабельтовых снова открыла огонь батарея с мыса Камасусаки. Дав первый залп по броненосцам, она затем перенесла огонь на вырвавшиеся вперед, наши малые бронепалубники. Однако те шли слишком быстро, и она вновь перенесла огонь, на этот раз уже на «Донского». Вследствие этого метания между целями в этот раз все снаряды прошли мимо. Вторая батарея сразу начала обстрел приближавшихся броненосцев, но успеха также не добилась.

Наши корабли, даже транспорты, активно отвечали. Но, в отличие от медлительных японских пушек, к тому же часто переносивших огонь, стреляли вполне результативно. Огонь их скорострелок, сосредоточенный по сравнительно небольшим площадям японских укреплений, быстро достиг максимально возможной плотности и был просто подавляющим.

В результате малокалиберные батареи противника, несколько замешкавшиеся, начали стрелять, уже почти не видя своих целей за клубами пыли и дыма от разрывов русских фугасов на своих позициях и рядом с ними. К тому же оба форта почти сразу накрыл дождь шрапнели, от которого не спасали бетонные и каменные брустверы вокруг орудийных двориков. Но ответный огонь с берега не прекращался. На Камасусаки оказались явно скорострельные пушки, очень опасные при столь стремительном сокращении дистанции.

Русские быстро приближались. К моменту максимального усиления ответной стрельбы батарей «Камушки» уже на полторы мили обогнали шедшие уступом к берегу броненосцы, а также «Донского» и «Мономаха», державшихся на их правом траверзе. За «Князьями», невзирая на близкие падения дававших случайные перелеты японских залпов, усердно дымили коммерческие крейсера и транспорты. А над всем этим высоко в небе висел кривой колбасой змейковый аэростат.

Благодаря ему, стало известно, что японцы готовятся к встрече. С шара сообщили, что во внутренней акватории усилилось движение. Малые японские суда, опознанные как миноносцы, числом около десятка, строятся во фронт в глубине пролива под северным входным мысом и явно готовятся атаковать.

Получив это известие, Рожественский приказал «Жемчугу» и «Изумруду» взять на два румба вправо, чтобы, обойдя северное оборонительное заграждение с запада, выйти на траверз прохода между мысами и северным и южным оборонительными минными полями. Это позволяло простреливать почти весь внутренний пролив и контратаковать обнаруженные миноносцы, войдя в Цусима-зунд средним фарватером. Остальные корабли, кроме броненосцев и «Уссури», обеспечивавших их стрельбу, должны были следовать за крейсерами второго ранга максимально возможным ходом, чтобы как можно быстрее убраться из секторов обстрела с батарей.