Цусимские хроники

Его остатки спешно отступали вдоль восточного берега, теснимые с севера и поджимаемые с юга. Лишь в районах Шитака и Ошика, где костяк гарнизонов состоял из резервных рот, они успели занять оборону. Но уже с рассветом 22 июня их наспех оборудованные позиции были быстро взломаны шестидюймовыми мортирами Закаспийской батареи.

Эти короткоствольные, а потому легкие и мобильные орудия, обладали малой дальностью стрельбы, но в то же время имели очень мощные снаряды, способные достать противника в узких распадках и на закрытых позициях сосредоточения сил. Противопоставить им японцам было совершенно нечего.

Широкое использование мортир, в сочетании с применением прочих полевых и горных орудий 87-миллиметрового калибра, имевших, в отличие от трехдюймовок, в боезапасе кроме обычной шрапнели еще и гранаты[58], гарантировало разрушение любых японских укреплений.

А если учесть еще полную блокаду с моря, по крайней мере в светлое время суток, и тот факт, что вся территория Каминосимы просматривалась с воздушных шаров, постоянно висевших над Окочи и Такесики, то у японского гарнизона не оставалось вообще никаких шансов. Уже к вечеру 22 июня, русские полностью контролировали все пригодные для высадки или просто выгрузки войск или снабжения бухты на Каминосиме, прекратив любое судоходство вокруг этого острова.

Окруженные под горой Акудаяма последние немногочисленные отряды противника под непрекращавшимися обстрелами с моря и суши не желали сдаваться и были добиты в течение следующих трех дней. Снарядов русские не жалели, а вот пехоту берегли. Только после гибели почти всех офицеров контуженые, полуживые японские солдаты и матросы начали сдаваться в плен. Ополченцы и милиция к этому времени уже разбежались.

Немногим, особенно везучим и упертым, удалось просочиться в горы, и до окончания боевых действий они занимались организацией засад на дорогах и порчей линий связи. Но это все не сильно влияло на боеспособность наших опорных пунктов, расположенных исключительно за прибрежными холмами или на них и на господствующих высотах.

Южный из Цусимских островов – Симоносима – был оккупирован нашими войсками спустя два дня после окружения остатков гарнизона Каминосимы у Акудаямы. Начавшие снабжать его гарнизон с ночи на 22 июня японцы успели доставить в единственную пригодную для высадки гавань на восточном берегу только две роты пехоты неполного состава с легким вооружением, саперную роту, одну полевую батарею со снарядными парками и две роты полицейского полка из Симоносеки.

В этой бухте могли разгружаться лишь небольшие суда, а тяжелое вооружение доставлялось на берег с огромными трудностями. К тому же каботажные пароходы и шхуны приходили только ночью, так как днем гавань прекрасно просматривалась с аэростата, висевшего над Цусима-зундом, и периодически обстреливалась дежурившими рядом нашими миноносцами, приходившими от Кусухо. А в ночь на 23 июня была даже атакована двумя подводными лодками, торпедировавшими один из пароходов. Он затонул на небольшой глубине и полностью выгорел к полудню следующего дня. Охранявшие конвой четыре миноносца и четыре истребителя не смогли его защитить, хотя, по докладам командиров японских кораблей, минимум трижды атаковали русские подлодки и миноносцы.

Доставленные за три ночи войска тоже не смогли повлиять на ситуацию и были смяты нашей артиллерией и пехотными полками, двинувшимися на юг, сразу после того, как был установлен полный контроль над Каминосимой. В течение трех дней, применив тактические десанты в бухтах Сасу на западном берегу Симоносимы и в селении Асата, недалеко от мыса Коозаки, примыкавшую к бухте долину с несколькими селениями окружили с юга, запада и севера, предложив гарнизону сдаться.

Но японцы ответили отказом. Тогда началась артподготовка по хорошо видимым с шара, поднятого над подошедшей к берегу «Колымой», японским позициям. Корректировавшийся с воздуха огонь полевых мортир и пушек, дополненный залпами тяжелых орудий старых броненосцев отряда Небогатова сровнял с землей и перепахал японские укрепления, после чего их легко заняла русская пехота. К 25 июня Цусима окончательно стала нашей.

В качестве трофеев еще в день прихода на Цусиму были захвачены три угольщика в полторы тысячи тонн вместимости, два небольших каботажных парохода в 300–400 тонн водоизмещения в районе Озаки и еще три чуть меньших каботажных судна в Такесики. К ним затем добавились трофеи эсминцев у Окочи и суда, перехваченные «Жемчугом». В портах Цусимы были взяты в исправном состоянии четыре буксирных портовых парохода, более десятка шхун. Кроме того, портовые плавсредства Озаки и Такесики в почти полном составе, ремонтные мастерские, все портовые склады, слип и склад местного японского угля в Такесики. Склад боевого угля в Озаки полностью выгорел.