Цвет

— Тогда почему ты можешь разговаривать с нами, и ничто тебе не мешает? Поверь, с прежних времен технологии изменились. И нет смысла проводить операцию, если можно поместить хлан в ищущего безболезненно и незаметно для него.

— И всё же — ответь на мой вопрос.

— Теперь это неважно, — с сожалением сказал Клык.

— Ты обещал.

Гесс поморщился и ответил:

— Земля — богатая планета. Она может купить что угодно и где угодно по той цене, что запросят. И продать — так же. Ты же умный. Делай выводы сам.

Клык поднялся со скамьи, кивнул мне, прощаясь, и вышел из зала.

Я не стал догонять его. Коллективный разум потому такой, что смерть одного из его членов ничего не значит для самого разума. Дублирующих цепей много. Мгновенное переключение, и мертвая ячейка заменяется другой — надежной и работоспособной, до следующего отказа.

Не было смысла в опрометчивых действиях. Важно было просто подумать.

Интересно, своими откровениями он хотел заставить меня потерять выдержку и наделать глупостей? Или совершенно не придал значения моим возможным чувствам?

Возможно, хлан еще не до конца укоренился у меня в мозгу, и я еще не стопроцентный гесс. Скорей всего, перерождение происходит постепенно, и чем раньше я начну борьбу с чужим организмом у себя в голове, тем оно будет успешнее.

Разбить голову — самый простой способ избавиться от постороннего объекта в мозгу. И самый беспомощный. Но я им нужен, и контролер сразу же заблокирует импульсы движения, стоит лишь подумать и начать действовать. Значит, надо думать об одном, а делать — другое. Прямо, как девушка. Я улыбнулся, удивляясь, что еще могу шутить, пусть и неудачно, и даже смеяться над собственными шутками.

Второй способ, ничуть не лучший, чем первый — запрограммировать хирурга, распилить себе череп и выкорчевать эту гадость. Однако у меня не было гарантии, что хирург опознает хлан, принявший вид тканей мозга.

Обнаружить вещество, избирательно уничтожающее определенную живую ткань и не затрагивающее остальные, сходные с ним по строению и структуре, было вообще невозможно. Если бы я такое обнаружил, то вся медицина, в конечном итоге, свелась бы к купанию в ваннах из этого вещества, а мне поставили бы памятник на всех планетах, как безвременно погибшему от руки безумного врача.

Я уже почти сдался, живо ощущая, как под черепной крышкой расползаются отростки хлана, напоминающие синапсы, как они внедряются в мозолистое тело, отсекая и подменяя мои собственные нервные клетки, беря управление организмом на себя и диктуя ему свою волю. И главное — я не представлял, как с этим бороться.

Мне ужасно захотелось оказаться в другом месте, где не было этого дурацкого заражения, из-за которого моя жизнь уже не будет моей жизнью. Или, хотя бы, попасть за минуту до того, как ко мне подселяют хлан, и предотвратить это. По крайней мере, тогда я смог бы реально бороться, а не мечтать, сидя в углу и прислонившись спиной к холодной каменной стене.

Вспышка бессмысленного волнения и суетных мыслей внезапно прошла. Рецидив человеческого закончился — можно было думать рационально. Хочу я становиться гессом, не хочу — меня не спрашивали. Следовательно, принуждение налицо. Принуждение в любой форме не может быть одобрено никаким разумным. Гессы настаивают на принуждении, значит, считать их разумными не имеет смысла. Все они находятся под воздействием хлана, и за свои поступки не отвечают. Убрав источник воздействия, можно будет вернуть людей к нормальной жизнедеятельности. Начнем с себя?

Перебрав без всяких шуточек несколько вариантов, я пришел к выводу, что превратиться обратно в человека не грозит ни мне, ни остальным гессам. Утешительно. То есть, что это я думаю?! Какое утешительно?! Впору рвать на себе волосы и кидаться с обрыва для надежности: уж это падение наверняка избавит меня от непутевой головы.

Странные идеи. Чего только не приходит в голову человека? Но скоро с этим будет покончено. Я имел в виду — с человеком. Ведь действительно не так плохо стать кем-то выше. Тем, кто всегда знает, как должно поступать.

Это мои мысли?! Это я так думаю?!! Нет! Не могу же я действительно хотеть перестать быть собой…

Почему нет? Что в этом плохого? Сколько возможностей откроется перед тобой! Сколько силы будет у тебя!

Силы? Иногда лучше слабость…

Каково чувствовать, что перестаешь быть собой? Как что-то уходит, а что — ты уже не помнишь и не знаешь, но знаешь, что оно было, и от этого больно. Но потом и боль забывается, и остается тягостное недоумение непонятной утраты. Как с тихим шорохом осыпается песчаный обрыв, стоит лишь дотронуться до него рукой. Сначала маленький песчаный ручеек скользит вниз, захватывая всё больше песчинок и убыстряя ход. Вот уже маленькая лавина несется на дно оврага. И в какой-то момент весь склон разом проваливается вниз, унося с собой всё, что было на нем.