Цвет абрикоса

Прослышав, что студент обеспокоен каким-то делом, сестры пришли к нему. Хором спросили:

– Господин, отчего вы в такой растерянности? Ваши наложницы хотели бы, чтобы вы рассказали им все подробно.

– Благоуханные мои! – так начал студент. – Дело таково, что вряд ли мы можем поставить обороту событий препоны. Идите и отдыхайте, ибо какой резон впутывать мне вас?

Чжэньнян пожелала уяснить суть происходящего:

– А в чем дело? И почему столько беспокойств и шума?

Студент пояснил:

– Эту кашу заварили Цю Чунь и Ван Шичунь. Похоже, пошли неправедной стезей суйского государя Ян-ди: взбунтовали солдат, и теперь, как говорится, «меж четырех морей гремят громы». Планируют осуществить мятежные замыслы Ван Ба, короче, захватить власть в свои руки. Я состою с ними в союзе побратимства, и они непременно попытаются вовлечь меня в свои преступные замыслы. Чуть ранее я посылал секретаря в город, он посетил Ван Шичуня и видел у него некоего господина, который в сговоре с князем Сюэ. Тот собрал в крепости, где поставлен начальствовать над гарнизоном, пятьдесят тысяч солдат, Цю Чунь также сообщил, что скоро он и Хань будут здесь. Потому не лучше ли нам покинуть усадьбу? Хотя понимаю, что это ваше родовое гнездо. Мне так трудно решиться на отъезд.

– Вы приняли мудрое решение, – сказала ему Чжэньнян. – Зачем ждать, когда нас сбросят на дно ближайшего колодца? Так поступил бы только глупец.

– Не беспокойтесь, ведь бояться бед – не стезя великого мужа, – постаралась ободрить студента Юйнян. – Полагаю, что нам остается одно – бежать из этих мест.

– Бросим все, лишь бы уйти от бандитов. Мы не сможем забрать с собой имущество. Лишь добродетель и честь можем унести с собой.

– Но где отыщем землю, где не горит пламя мятежа и нет бедствий войны? Одно нам остается – взмыть в небеса, – заключила Юйнян.

Не успела она договорить, как во дворе появились паланкины. Девушки из «Сада наслаждений» – Мю десятая, Фэн Хаохао и Фан Паньпань прибыли в усадьбу. Сестры вышли встретить их.

– Нежданные гостьи посетили мое жилище! Но не ведаю, какого наставления ждут они от меня? – спросил их студент.

– Прибежали, опасаясь за жизнь свою, – ответила за всех Мю десятая. – Не хотим попасть в расставленные сети. Но не знаем, согласятся ли господин и сестры явить нам милосердие и взять под покровительство. Вовек не забудем вашего благодеяния.

Студент был поражен и удивленно спросил:

– Объясните по порядку, чего опасаетесь. Тогда и придумаем что-нибудь.

Растолковала все Хаохао:

– Этот Цю Чунь, как оказалось, предал забвению добродетель, так же, как и те, кто обретается подле его ворот. Помните тот день, когда вы оказались с нами в лодке в праздник Дуаньу? Тогда среди гостей были еще двое – Сюэ и Хань, люди с сильной рукой, под началом коих три армии. Короче, это храбрецы, способные обрушить и гору. Все они приятели Ван Шичуня. Ныне сзывают солдат, прикупают лошадей, на что жертвуют немалые деньги, и отправляют солдат и оружие к крепости Цзиньдоугуань, что у горы Нефритовый источник. Они заключили меж собой тайный союз и теперь ищут поддержки как в городе, так и вне его. В городе уже началась резня, ибо не все хотят ходить под их началом. Сейчас самый разгар беспорядков. Позавчера Цю Чунь был у нас в заведении. Перед тем как ехать, он, основательно напившись, обронил слово о том, что взбунтует солдат, а нас, вольных девиц, сделают певичками при управе.[43] Мы, хотя и считаемся грязью и пылью, гонимой ветром, предпочтем остаться без хозяев, нежели идти в управу. Один лишь вы человек чести и порядочности и не пойдете против устоев государства. Хотели бы прислуживать вам за пологом. Готовы быть слугами – разносить вино и мести полы, но ни за что не пойдем в управу певичками. О том, что грядет мятеж, еще никто не ведает, ибо только я одна слышала, что они замыслили. Потому и поспешила к вам, ища защиты.

– Сколько лиха выпало на вашу долю, – пожалела их Чжэньнян. – Но скажу одно – из мрака вы выбрались на свет и хорошо сделали, что пришли к господину. Я не буду чинить вам препоны и гнать вас за тысячу ли. Но если хотите служить господину и быть в нашем доме наложницами, то прежде должны бросить замашки квартала Пинкан. Сможете быть благонравны, как девушки из добрых семей, оставайтесь у нас.

– Благодарим за золотые слова. Готовы покончить с дурным и пойти по стезе благочиния. В ином разе одно нам остается – броситься под колеса экипажа и проститься с вечным небом. Верно сказано: «Когда небо – не крыша, земля не носит». И тогда кости наши обретут покой лишь на чужбине. Мы, три певички, всей душой готовы служить господину с полотенцем и нет у нас никаких иных помыслов.

Студент был в несказанном восторге. У него нашлась бы не одна сотня доводов в пользу девушек, но он даже рта не раскрыл. Про себя подумал: «Ну и семейка у меня складывается. Вот уж поистине заячье племя!» Он еще раз уверился, как благонравна его супруга и сколь преисполнена всяческих добродетелей.