Цвет бедра испуганной нимфы

– …Мы встретились в «Тихом месте» с Карасевым, – продолжал Марушкин. – Все обсудили в который уже раз. Вице-губернатор обозначил свою долю. Пожарскому это не понравилось, само собой… А потом вдруг мне позвонил Володя Карташов и сообщил, что от Жанны узнал: Войтюк собирается подъехать на нашу встречу и выставить свои права как инвестор. Этот дурачок был уверен, что половина вложенных мною средств принадлежит ему. Повторяю, он – дурачок наивный и с Жанной делился всеми своими планами, а она давала ему мудрые советы. Он даже костюмы себе покупал в ее присутствии, она советовала брать такие, как у меня. Как бы то ни было, но скандала в публичном месте никто не хотел. Карташов признался, что Жанна попросила его решить вопрос. Она хотела, чтобы Войтюка кто-нибудь убил, потому что он сорвет проект, да и вообще требует слишком многого. Поскольку он рвался заявиться к нам немедленно, Жанна, решив задержать его, сказала, что он одет неподобающе для встречи с вице-губернатором. Даже дала ему мой костюмчик, ботинки мои… А он и послушал… Он всегда ее слушал… И они поехали. Карташов, предупрежденный Жанной, уже был там. Жена моя вышла из машины, походила, отвлекая внимание. Войтюк вышел тоже. Карташов отвел его в кустики, где и прикончил. А потом она, зная, что произошло, спокойно укатила на машине Войтюка к его дому, где оставила тачку. Но это мне Карташов потом уж рассказал.

– Зачем вы вызвали Марфину?

– Карасев вдруг заинтересовался мадагаскарскими рубинами, которые предложил Пожарский как свой дополнительный вклад в общее дело. Карасев захотел увидеть сертификаты на камни. И потом, в моем «мерсе» лежал мой пиджак с документами, бумажником. Из шерстяной ткани – не по такой жаре, как в тот день. Миша – мой шофер – отмечал рождение ребенка, почему-то я вдруг вспомнил о Нине. Но потом Карасев сказал, что посмотрит документы в другой раз. Да и Карташов мне позвонил, посоветовал сваливать молча, никого не ждать, а то можно попасть в неприятную историю. И я уехал.

Леонид Борисович обернулся к Елагину, который привез его домой:

– Я еще полстаканчика с вашего позволения, а то когда еще хороший виски придется попробовать.

Он налил себе совсем немного, тут же выпил и продолжил:

– Карташов, как оказалось, притаился рядом. Нина подъехала, зашла в ресторан, и Володя закинул труп Войтюка в багажник моего автомобиля. Только я об этом потом узнал. Но тогда я именно к нему и поехал. Я рассказал ему, что было на той встрече с нашими партнерами. Дело в том, что Карташов… как бы сказать…

– Он не хотел быть простым исполнителем, – подсказала Бережная, – пусть даже в статусе топ-менеджера.

– Именно, – кивнул Марушкин. – Он говорил, что не хочет быть шестеркой. Он часто это повторял, считая, что я на его стороне. Говорил, что Пожарский нам не нужен. Я в силу определенных причин… – Леонид Борисович посмотрел на жену, – был с ним согласен. Короче, включили мы телевизор, а там как раз эта криминальная передача «Город принял»; вдруг объявляют о моей смерти, то есть о том, что меня застрелили… Сказать, что я очень удивился, значит, ничего не сказать. У меня полные штаны были. Володя, разумеется, предложил мне остаться у него, пока все не уляжется. Всю ночь мы пытались понять, кому выгодна моя смерть. Карташов, естественно, уверял, что это Сеня Пожарник устроил и что к этому каким-то боком причастна Жанна. Я поверил в это, зная про их отношения. А еще он сказал, что она попросила, чтобы он, в смысле Карташов, сегодня или завтра выстрелил в ее окно, чтобы следствие не сомневалось, что она не только ни при чем… а вообще – следующая жертва. Он даже сказал, что уже подготовил позицию. Следующим вечером он поехал на дело, а я решил нагрянуть к Нине. Почему-то не подумал, что и она будет подозреваемой.

– Почему не пошли в полицию? – поинтересовалась Бережная.

– Но я тогда не догадывался даже, что все это Карташов устроил. Думал, что это Сеня Пожарник меня заказал. А если это так, то я в любом случае не жилец: его никто не задержит, потому что он – иностранный гражданин… А к Нине пошел просто поговорить, все объяснить… – Марушкин вздохнул и продолжил: – Пошел к ней, чтобы попросить прощения за все… Может быть, остаться у нее, ведь я мертвым числился. Рассказал бы ей, что сам себя в угол загнал. Сказал бы, что все эти годы любил только ее…

– Сволочь! – спокойно и зло произнесла Жанна.

Но никто не посмотрел на нее.

– А паспорт Марфиной зачем забрали? Вещи разбросали зачем? – спросила Бережная.

– А сам не знаю. Разозлился. Просто видел, как она в подъезд зашла. Я минут через пять за ней. От ее замка у меня был ключ… Заранее постарался. Зашел, а ее нет… Вода в душевой кабине льется, а ее нет нигде – как будто испарилась. Я даже на балкон вышел, вниз посмотрел – не сиганула ли… Перегнулся, на соседский балкон заглянул, но и там никого. И так разозлился!

– Паспорт зачем забрали? – повторила вопрос Вера.

Леонид Борисович пожал плечами.

– Сам не знаю.

– А кто машину взорвал?