Цвет боли: бархат

— У тебя любовника настоящего не было, что ли?

Фрида подумала, что нет, но сказала другое:

— Зато у тебя, видно, было немало.

— Партнерш? Конечно, но такой сумасшедшей ни разу. Я не прогадал, что заманил тебя в клуб. А ты не жалеешь?

Его рука уже смазывала ее пострадавшее тело, пальцы нежно обхватывали грудь.

— Нет.

— Даже после порки?

— Даже.

— Хорошо, отдохни немного, потом продолжим.

— Что продолжим?

— А почему ты задаешь вопросы? Я в душ, а ты отлеживайся.

Фрида лежала на боку, постепенно приходя в себя. Ни на спину, ни на живот не перевернуться, потому что одинаково полыхали и ягодицы, и грудь. Проползла мысль, что это флоггер — малая плетка-многохвостка, а что было бы, возьмись он за серьезный кнут?

Кожа все еще горела, но затихающая боль всегда приятна, потому она блаженствовала. Только бы не начал действовать своей плеткой снова, кажется, сегодня она больше не вынесет. Твердо решив сразу же сказать стоп-слово, Фрида успокоилась. Теперь воспоминания о том, как ее груди касались флоггеры, были даже приятными. Осторожно потрогала грудь, нет, внутри не болело, больно именно коже. Жидкий огонь… прекрасное сравнение, ощущения были именно такими.

Х вернулся из душа с мокрыми волосами, полотенцем вокруг бедер и… маской на лице. Но размышлять об этом у Фриды времени не было, потому что он сразу объявил:

— Продолжим.

— Что?

— Когда ты прекратишь задавать вопросы? Ты должна просто соглашаться. У тебя право говорить две вещи: да или стоп-слово. За остальное будешь порота. Встань на колени поперек кровати к самому краю. Наклонись, под голову можно подушку. Руки вытяни вдоль туловища.

Теперь она стояла раком, уткнувшись носом в подушку. На запястьях защелкнуты наручники, на щиколотках поножи и тут же соединены между собой карабинами. Руки пристегнуты к ногам, левая к левой, правая к правой. Беспомощность полная. Если он снова возьмется за плеть, остается только стоп-слово.

За плеть не взялся, но последовало объяснение:

— Это чтобы ты не кусалась.

Затем сильный шлепок по и без того горящим ягодицам справа и второй слева.

— А это за укус.

Было очень больно, буквально слезы брызнули из глаз, и все же сказать стоп-слово Фрида не успела, потому что его рука нырнула к ее клитору. Какое уж тут стоп-слово, произносить его сразу расхотелось.

— Помнишь, что за тобой еще наказание? — голос змия-искусителя прозвучал над самым ухом, в то время как его пальцы привели ее клитор в готовность. Фрида попыталась кивнуть. — Хорошо. Так ты беспомощна и послушна. И меня ждешь, правда?

Она снова кивнула, надеясь, что получит то, что действительно ждала, но получила иное. Отодвинувшись, Х вдруг довольно сильно перетянул ее стеком по самым выступающим местам ягодиц, потом второй раз:

— Это за ненужные вопросы.

Не успела вскрикнуть, как получила еще:

— А это — чтобы не кричала.

Больше она ничего не успела, потому что стек полетел в сторону, а Х просто взял ее, снова сильно и жестко, войдя почти полностью первым же движением.

Фрида даже вскрикнула, принимая его член в себя. Боже, он что, увеличился в размерах за время пребывания в душе?! Но потом Фрида поняла, что в таком положении все чувствуется острей. Х наклонился, прижался сзади, стиснув ее грудь. Снова было очень больно из-за пострадавших ягодиц, которых он касался своим телом, и из-за неснятых зажимов на сосках, которые теребили его пальцы, горящей кожи груди, которая страшно саднила от прикосновений, и из-за размеров члена. Но снова эту боль дополнила разлившаяся по телу волна наслаждения, и на самом пике, перед тем как мышцы внутри начали по-сумасшедшему сокращаться, пришлось даже закусить подушку, чтобы не кричать от восторга.

Кончив одновременно с ней, Х некоторое время стоял, прижавшись, потом осторожно вышел из нее и повалился рядом на кровать. Фрида тоже повернулась на бок, ее руки все еще оставались пристегнутыми к ногам.

Некоторое время Х внимательно смотрел на нее, потом вздохнул:

— Нам нельзя встречаться чаще раза в неделю, иначе я тебя действительно запорю и затрахаю.

Он освободил ее запястья, снял зажимы с сосков, помог встать:

— Пойдем в душ, я помогу.

В другое время Фрида попыталась бы подсмотреть, но сейчас была просто не в состоянии. Х помог принять теплый душ, стараясь не трогать ее ягодицы, снова уложил в постель:

— Поспи немного. Или сначала поешь?

— Нет, посплю.

Он осторожно укрыл, погладил по голове. Фриду затопила волна благодарности и любви к этому человеку, чьи руки сначала ее пороли, потом ласкали, потом мыли, а теперь вот успокаивали, как маленькую девочку. Она чувствовала, что готова выдержать любую порку, любую боль, только чтобы было все остальное. Прижалась губами к его руке и закрыла глаза — обессиленно и счастливо улыбаясь. Х наклонился и ласково поцеловал в щеку.

Проваливаясь в сон, Фрида вдруг осознала, что на его лице нет маски. Открыть бы глаза, но сил не оставалось даже на это.

— Ничего, еще увижу…

Видно, произнесла это вслух, потому что уже сквозь дрему услышала тихий смех.