Цвет боли: черный

Я затолкала косу под бейсболку, расплатилась, радуясь, что кредитка и документы всегда со мной, взяла пакет с платьем и шалью и выпорхнула из магазинчика. Оставалась одна проблема – высоченные босоножки.

Нет, еще одна: как выбраться из зала незамеченной.

Мне помогла… Памела Андерсон. Я спокойно отношусь к звездности такого типа, но сейчас была рада, ажиотаж вокруг появления этой блондинки позволил мне ускользнуть. Уже у выхода обернулась к нашему столику на балконе. Возле него стоял Ларс, держа в руках телефон.

Тут же зазвонил мой. Сбросив вызов, я быстро написала эсэмэску: «Отдыхай. Я не буду мешать».

Ларс закрутил головой, видно понимая, что я где-то недалеко. Вот когда я порадовалась, что сменила наряд, в футболке-поло и розовых шортиках он меня не заметит. Не сразу заметит, но я не намерена больше танцевать, лучше покинуть клуб, чтобы не нарываться на разговор прямо здесь. Не хватает, чтобы Ларс выговорил мне что-то при Марианне.

Стоило подумать, она тут как тут, совсем рядом. Мелькнула ехидная мысль: одна! Что подтолкнуло сунуть ей в руки пакет с платьем, не знаю. Марианна не узнала меня в футболке и бейсболке, во всяком случае, узнала не сразу. Ее растерянности хватило на то, чтобы я успела выйти из клуба.

Я проиграла пари и должна до конца дня выполнять приказы Ларса? Но день уже закончился, я свободна.

Пришла эсэмэска: «Где ты?»

Так я тебе и сказала!

«Дома. Отдыхай».

«Где дома?! Линн, не шути».

А я, садясь в такси, вдруг поняла, что должна сделать. Никакого отеля!

– В аэропорт, пожалуйста.

Водитель смотрел на меня изумленно. Девушка в футболке и шортах намерена куда-то лететь? Он прав, к тому же в Стокгольме не +25.

– Я смогу купить одежду в аэропорту?

Черт, мне нужно узнать, сколько денег на счету, не то может не хватить на билет до дома.

Водитель покачал головой:

– Вам нужно сначала в магазин, если хотите в Европу.

– Да.

Банкомат показал на счету какую-то большую сумму. Откуда, неужели Ларс и тут постарался? Неприятно, это только подлило масла в огонь. Ладно, добравшись до дома, возьму в долг у Бритт и ему верну, а сейчас главное – успеть улететь.

Конечно, никаких теплых курток в магазине не было, но кое-что нашлось. Купив хотя бы джинсы, пуловер, плащ, а главное, белье, колготки и обувь, я отправилась в аэропорт. Рейса в Арландо, конечно, в тот день не было, мне предложили лететь через Вену. Однажды, еще девочкой, я была с отцом в аэропорте Швехат. Но сейчас меня не интересовала Вена, какой бы красивой она ни была. Главная задача – немедленно покинуть Дубай.

Вылет в половине третьего ночи устраивал. А дальше из Вены в Стокгольм в восемь сорок пять утра, и дома буду в одиннадцать. Ларс либо будет всю ночь гулять, плюнув на мое отсутствие, либо вернется в номер и будет ждать там, время до утра у меня было. Шесть с половиной часов и еще два от Вены все равно лучше, я не смогла бы высидеть в Дубае лишний час.

На табло появилась строчка рейса на Вену. Прекрасно, можно идти регистрировать свой билет и отправляться на посадку. Мобильник у меня выключен, потому с этой стороны подвоха я не ожидала. Где-то в глубине души теплилась надежда, что Ларс меня найдет и вернет, но я с грустью понимала, что это только надежда.

Багажа у меня нет, только сумочка… еще несколько шагов, и я по ту сторону паспортного контроля.

Когда передо мной вдруг возник Ларс, на мгновение я испытала огромнейшее облегчение (он все-таки меня нашел!), но тут же страшное разочарование, потому что чуть в стороне стояла все та же Марианна, в руках у которой пакет с платьем и шалью.

– Линн, что ты делаешь?

Как объяснить, что я не желаю быть просто красивой игрушкой, не желаю, чтобы меня одевали и обували его приятельницы, чтобы даже сюда за мной приезжали?

– Я улетаю домой. Продолжай развлекаться.

– На что ты обиделась, что не так?

И я вдруг осознала, что он никогда этого не поймет, никогда. Красивый, безумно обаятельный, притягивающий взгляды всех женщин вокруг, Ларс просто не знал, что такое ревность, ему стоило повести взглядом, и любая падала к его ногам, к чему ревновать? И меня он тоже завоевал за пару дней. Даже не дней, а часов, минут, мгновений.

– Ты считаешь, что это нормально, когда твоя бывшая одевает и обувает меня как куклу, а ты этому потакаешь?

– Ты выглядела неотразимо!

Хотелось сказать, что еще неотразимей было бы, сними я платье вовсе, но я только пожала плечами:

– Ларс, когда ты поймешь, почему я ушла, тогда и поговорим. Если вообще поймешь. Мне пора.

Он застыл, потому что таким тоном я не разговаривала никогда. Не только с ним, вообще. Я не способна говорить жестко, предпочитаю уступить, даже в ущерб себе, не умею настоять на своем. Новый тон был неожиданным не только для Ларса, но и для меня самой. У плюшевого мишки обнаружились зубки…

– Я прилечу завтра, поговорим.