Цвет дали

Тихий дождь уже постукивал по листьям, когда они принялись за работу. Укатонен, Иирин и Моуки пришли как раз вовремя — гроб Нинто уже был выкопан. Нинто нагнулась, чтобы откинуть крышку и достать тело тинки. Он был жив и невредим. Она осторожно прислонила его к стволу дерева.

— Темнеет, — сказала Анито. — Идем на охоту. Мой гроб отроют остальные.

Было уже совсем темно, когда они вернулись, волоча за собой крупную птицу хикани. Моуки сидел возле обоих тинок, присматривая за ними; Укатонен и Иирин наваливали ветви на могилу Анито. Нинто и Анито положили птицу в гроб, набросали туда же гирлянд и украшений. Нинто снова заплела крышку, а Анито помогала ей, освещая работу с помощью светящихся грибков. Потом гроб снова опустили в могилу.

— Что ж, вот и делу конец, — сказал Укатонен. — Пора уходить. Тинок возьмем с собой. Оставим их где-нибудь поближе к соседней деревне. Вряд ли их кто-то сможет узнать, но рисковать все же не следует.

Они взвалили тинок на спины и пошли по темному лесу. Перед восходом солнца Анито остановилась.

— Мы стоим совсем рядом с деревом моего ситика, — сказала она. — Мне хочется навестить его.

— Иди, — ответил Укатонен. — Мы подождем.

— Я пойду с тобой, — предложила Нинто.

Молодой росток дерева на, поднявшийся из могилы Илто, уже превратился в крепкий ствол, быстро тянувшийся к кронам верхнего яруса.

— Хорошо растет, — сказала Нинто, косвенно похвалив уход Анито за деревом на.

— Я надеюсь, Яхи будет заботиться о нем, — произнесла Анито.

— Я уверена в этом, Анито. Он хороший бейми. Я и Баху попросила о том же.

Анито ответила символом благодарности.

— Он был хороший ситик, — добавила она после долгой паузы.

— Да, — отозвалась Нинто, положив ладонь на тонкий ствол дерева Илто.

Анито приложила свою ладонь чуть пониже руки Нинто. Они протянули друг другу свободные руки и слились, объединив свою печаль и разделив ее между собой. Под грустью Нинто чувствовалось желание узнать, что же будет дальше. Анито впустила в себя этот поток эмоций, и в ней зародилось крошечное зернышко надежды, которое она понесет с собой. Она была рада тому, что их двое и что все сделанное сегодня было сделано ими вместе. Как хорошо иметь тарину! Нинто ответила ей знаком благодарности, когда они вышли из контакта.

Начинался-новый день. Лучи рассвета золотили хлопья тумана, застрявшие в ветвях вершин деревьев.

Нинто тронула руку Анито.

— Идем к нашим.

Анито взвалила мешок на плечи, еще раз положила ладонь на кору дерева — последнее прощание — и пошла вслед за своей тариной.

24

— Нет, ты допустила ошибку. Попробуй еще раз, — говорил Анито инструктор — высокий худой энкар по имени Наратонен.

Джуна смотрела, как Анито повторяет фразу из какого-то кворбирри. Все еще не удовлетворенный, инструктор повернулся к Нинто и велел попытаться ей. У Нинто тоже не получилось.

— Надо вот так, — говорил инструктор, демонстрируя весьма сложный жест рукой. — И цвет неправильный. Он должен быть светлее, почти голубой; да и затуманились вы слишком поздно.

Джуна потянулась и зевнула. Она сидела тут уже несколько часов, пока Наратонен учил их этому кворбирри о происхождении дерева на. Вообще-то она была в восторге от возможности сидеть и наблюдать процесс обучения Нинто и Анито искусству энкаров, но подобное времяпровождение требовало огромного терпения и выдержки. Этот кусочек кворбирри они отрабатывали уже часа два. Скоро полдень, ей надо будет идти завтракать, а затем начнутся уроки языка. Вот их она ждала с истинным нетерпением.

Анито и Нинто снова повторили ту же фразу кворбирри.

— Теперь лучше. Попробуйте еще раз, только медленнее.

Они попробовали, и Наратонен высветил скупое одобрение:

— Еще придется, конечно, поработать, но получается лучше. Пока достаточно. Идите завтракать, а потом приходите сюда опять.

Джуна встала, чтобы следовать за ними, но Наратонен опустил руку на ее плечо, заставив остановиться.

— Да, эн? — спросила она, опасаясь, что энкар недоволен ее присутствием на уроках.

— Твой говорящий камень, — спросил тот, — я понимаю так, что он делает изображения вещей? Сделал ли он изображение этого урока?

— Да, эн.

— А можно мне посмотреть?

— Конечно, эн, — ответила она.

Неужели же энкар запретит ей делать записи его уроков? Она прокрутила последние пятнадцать минут записи урока. Энкар смотрел очень внимательно.

— Как далеко он помнит назад? — спросил энкар.

— Он помнит все уроки, на которых я была, эн. Из них я удалила некоторые кусочки — те места, где ничего не происходит, или же где ты повторяешь одно и то же движение по нескольку раз.

— Могу я посмотреть часть того урока, где я впервые начал показывать им движения?

— Конечно, эн, — отозвалась Джуна, отыскивая ту часть записи, которая требовалась.

Наратонен с тем же вниманием всматривался в изображение.

— Понятно, — сказал он, когда запись была просмотрена до конца. — Мне надо было задать темп более медленный, неудивительно, что они не поняли. Спасибо, Иирин. Очень полезная вещь, — он показал на компьютер. — Можно мне прийти потом и еще раз посмотреть, когда у тебя будет свободное время?