Цвет дали

Джуна проинспектировала стены в поисках насекомых. Найдя кусочек стены, который показался ей свободным от ползающих существ, она прислонилась к нему и закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и покоем. Больше всего ей сейчас хотелось проснуться и обнаружить, что все происходящее с ней есть не что иное, как необычайно яркий кошмар, и что она в полной безопасности спит в своей постели. Воспоминания о доме нахлынули на Джуну с какой-то невероятной, почти стереоскопичной ясностью. Сильный солнечный свет падал на чисто выбеленные стены отцовского дома. Широкая полоса виноградников, круглясь, поднималась к искусственному зеленому небу спутника. Сладкий запах сена на сеновале, тихие милые звуки — перестук лошадиных копыт в стойлах. Все такое родное, такое рельефное вернулось к ней в этом чужом мире, нагоняя на глаза прозрачные слезы.

Джуна покачала головой. Ей необходимо было подумать о чем-то еще, а не просто исходить тоской по дому, иначе она просто сойдет с ума. Чтобы отвлечься, она стала думать о том, какова будет реакция в лагере, когда она выйдет из джунглей в сопровождении двух разумных инопланетян. Кинси — специалист по КСИ — от счастья станет целовать ей ноги. Специалисты по КСИ были самыми несчастными людьми в экспедиции. Обычно они на кораблях выполняли обязанности суперкарго, занимались всякой черной работой, писали теоретические статьи, безуспешно надеясь, что когда-нибудь откроют разумную инопланетную расу.

До сих пор люди открыли только три такие расы. Две из них давно вымерли. Третья раса — савакиранцы — всячески избегала контакта с людьми. Жители целых городов бежали от них в джунгли. Те же несколько савакиранцев, которые попали к людям, умерли через несколько часов. Неясно, были ли эти смерти следствием страха, или туземцы покончили самоубийством. Экспедиция внесла планету савакиранцев в список закрытых для посещения и оставила их в покое.

Кинси отдаст правую руку за то, чтобы стать зеленым и всю жизнь жить в набитом тараканами дереве вместе с кучей разумных лягушек. А Джуне нужно лишь одно — попасть домой, принять хорошую горячую ванну, есть пишу, которую сначала хорошенько поджарят, и разговаривать с людьми, речь которых ей понятна.

Слезы жалости к себе хлынули ручьем. Разозлившись на собственную слабость, Джуна сердито тряхнула головой. Слезы ничего не меняют. Пришло время прекратить вести себя, как испуганный ребенок, и начать действовать, как то положено ученому. Ей выпала редчайшая возможность изучать инопланетную разумную расу изнутри. Открытия эти могут изменить всю ее дальнейшую карьеру, и нечего тут тратить время на воспоминания о доме!

Прежде всего необходимо наладить общение. Джуна перечислила себе все, что ей известно о языке туземцев. Узоры на их коже, видимо, несут информацию, а цвета передают эмоциональное наполнение этих слов. Голубой цвет, особенно бирюзовый, говорит об удовольствии, зеленый — о согласии и одобрении. Красные тона и оранжевые отражают чувства гнева и страха, пурпурные — связаны с любопытством и вопросительной интонацией.

Кроме того, она могла разобрать и кое-какие простейшие слова: да, нет, пища, вода, символ, обозначающий саму Джуну, некоторые другие имена. «Нет» — три вертикальные черты, «да» — три горизонтальные. «Пища» — цветная точка или кружок в зеленом овале. «Вода» — серия из трех вертикально расположенных точек, обычно синих на зеленом фоне. Имя ее проводника напоминает две соединенные друг с другом спирали. Туземец, сопровождавший ее проводника, имел имя, похожее на сложный треугольный узел. Имя больного туземца походило на серию концентрических кругов — вроде тех, которые производит дождевая капля, падая в лужу. Весь остальной разговор туземцев представлялся ей пока мешаниной цветных узоров.

«Как же мне все это запомнить?» — подумала Джуна вслух, обращаясь к светящимся стенам, по которым ползали тараканы. Не было ничего, на чем можно было бы писать, не было чем писать, не было возможности объяснить туземцам, что ей нужно. Ах, если б тут был ее компьютер! Каждый экспедиционный компьютер был снабжен сложной программой языкового анализа. Но ее компьютер пропал вместе со скафандром и всем прочим, что было с ней в момент обморока. Не так уж много там и было: компас, стандартная аптечка первой помощи, несколько карт, нож, несколько дневных рационов, фляжка и, конечно, компьютер.

Ладно, будем делать то, что возможно. Туземцы тоже научатся кое-каким ее жестам. Возможно, удастся создать что-то вроде «пиджина», которым можно обходиться, пока они не доберутся до базы. А там уж дело перейдет в руки экспертов, тогда как Джуна вернется к своей ксенологии, в которой она сама была специалистом и экспертом.

Джуна снова представила в уме некоторые символы туземцев, значение которых ей было известно, повторяя их вслух, чтобы покрепче запечатлеть в памяти. Когда она утомилась, то свернулась на охапке травы и крепко уснула.