Цвет дали

Анито нырнула в прохладную воду, всей кожей ощутив вкус пресной воды. Этот вкус был столь же определенен и различим, как запах воздуха в джунглях. Вода была полна тонких, непрерывно меняющихся оттенков вкуса, и каждый впадавший в реку ручеек или приток менял вкус воды, делал ее другой. Сейчас, во время сезона наводнений, сильнее всего в воде ощущался запах ила и залитых водой деревьев, а к ним примешивался более тонкий привкус гниющих фруктов. Тень большой рыбы метнулась от Анито и исчезла в мутной глубине. Анито инстинктивно полыхнула светом, но тут же успокоилась. На этом участке реки опасные хищники не попадались. А вот ниже порогов — дело совсем другое. Она вздрогнула, вспомнив, как ей чудом удалось избежать смерти от челюстей гигантского кулаи. Илто выхватил ее из воды и вытащил на плот в самую последнюю минуту. Кулаи полез за ней на плот. Двое старейшин накинулись на него с дубинками, заставив хищника отступить.

Она надеялась, что в это плавание никто не погибнет. Слишком уж много смертей произошло в деревне в этом году. Анито вынырнула у самого плота, на котором сейчас гостил Укатонен. Она поздоровалась с другими старейшинами, плывшими на плоту, и одна из них — Икето — протянула руку и помогла Анито вылезти на палубу.

— Спасибо тебе за рыболовные снасти, — обратилась она к Укатонену после того, как обменялась с хозяевами плота вежливыми приветствиями.

Укатонен высветил символ, примерно соответствующий пожатию плечами.

— Я ведь тоже отвечаю за него.

— Ужасно забавно смотреть, как он учит Иирин ловить рыбу, — продолжала Анито, покрываясь рябью улыбки. — Иногда Моуки действует так, будто он ситик, а Иирин — бейми.

— Это хорошо, — откликнулся Укатонен. — За Иирин надо все время присматривать. Тебе бы пришлось уделять этому слишком много внимания. Пусть Моуки помогает. Это сделает узы между ними еще прочнее.

— Моуки нуждается в слиянии со своим ситиком, — напомнила Анито энкару. — Мне нужна твоя помощь, чтобы убедить Иирин в необходимости слияния с ним.

Укатонен высветил знак несогласия.

— Тут я помочь не смогу. Иирин должна сама, по своей собственной воле, слиться с Моуки.

Анито ответила в серых тонах печального понимания.

— Очень тяжело видеть страдания Моуки. Что произойдет, если Иирин так и не научится сливаться с ним?

Укатонен отвернулся, его кожа приобрела серовато-пурпурный оттенок сомнения.

— Если Иирин не научится сливаться, это убьет Моуки, но если узы между ними укрепятся, тогда у нас будет тенду, который будет понимать новый народ лучше, чем научимся когда-либо ты или я. А нам очень нужен такой тенду. Риск велик, но при удаче и выигрыш будет огромен.

— Ну а если Моуки умрет? — настаивала Анито.

— Тогда в смерть последую за ним и я.

Анито отвернулась. Смерть шла по пятам нового существа, как вторая тень. Как было бы хорошо, если б Иирин умерла до того, как ее нашли. Это спасло бы мир от прихода в него большой боли.

Она повернулась к энкару, чтобы он мог читать ее слова.

— Прости меня, эн. Мне не следовало бы так говорить.

Укатонен коснулся ее плеча.

— Ты начинаешь думать о сложных вопросах. Это хорошо. Ты начинаешь думать как энкар.

Анито бросила взгляд на темно-зеленую воду реки, бурлящую за кормой плота. Ей совсем не хотелось думать о том, что она вскоре покинет деревню.

— Надо будет не спускать с них глаз, когда доберемся до порогов. Ни тот, ни другая никогда не плавали по ним, — сказала Анито, меняя тему.

Укатонен подал знак согласия.

— Особенно трудно будет Моуки. Без поддержки, которую дает слияние, он может растеряться.

— Хотелось бы мне знать, почему Иирин так боится слияния?

— А зачем тебе знать? — спросил Укатонен. Он очень любил это слово «зачем». И хотел, чтобы Анито могла объяснить каждое свое действие или каждую мысль. Он говорил, что заставляет ее учиться мыслить.

— Если б я узнала, чего она боится, я, возможно, нашла бы способ помочь Иирин преодолеть страх. — Слабый серый туман окутал кожу Анито, как печальный вздох. — С ней вообще нелегко. Каждый раз, когда мне кажется, что я начинаю понимать Иирин, она делает что-нибудь такое странное, что я вижу — я ровным счетом ничего не знаю ни о ней, ни о ее народе. Как можно управлять атвой, о которой ничего не знаешь, эн?

Укатонен погладил ее по плечу.

— Я знаю, это трудно, кене, но не думаю, чтобы кто-нибудь мог лучше справиться с этой ситуацией, чем ты.

Анито отвернулась. Она чувствовала, что на ее груди горят и переливаются символы гордости и смущения.

— Спасибо, эн.

Укатонен снова коснулся ее плеча.

— Посмотри, — сказал он, весь покрытый рябью смеха, — посмотри, Иирин поймала рыбу.