Цвет: красный

Когда Ты осталась одна с детьми, я расплакался от счастья – наконец! Я дождался своего часа! Я думал, что вот оно, вот этот момент, которого ждут всю свою жизнь! Я был неприлично и не к месту счастлив, теперь не было никакого препятствия к НАШЕМУ будущему! Я стал бывать у вас дома так часто, как это было возможно. Я помогал Тебе и детям всем, что у меня было, я поддерживал, утешал Тебя, восхищался Тобой! И вот я увидел в глубине Твоих прекрасных глаз мысль! Мысль, за которую я боролся столько лет – Ты думала обо мне! Я увидел это, когда мы повели детей в зоопарк, я поправил младшему носок, а когда поднялся с корточек, то встретился с Твоим взглядом – заинтересованным взглядом! И ты улыбнулась! Ты улыбнулась, вкладывая в это простое движение робкую надежду и просьбу дать ей немного времени! О Господи, да я готов был ждать сколько угодно! Да за эти улыбку и взгляд можно было смело отдать полжизни! И весь этот день и дальше Ты не поправляла продавцов сладкой ваты и шаров, когда они называли меня Твоим мужем. Ты только смущённо улыбалась и тупила взгляд. С этого дня я был твёрдо уверен, что Ты думаешь обо мне! И я даже мог предположить, что Ты заводила осторожные разговоры со мной с детьми, но в них я был уверен! Я был «своим», был «дядей», тут мне нечего было опасаться, и я расправил плечи и гордо выпятил грудь. Осталось подождать совсем чуть-чуть!

И вот тут-то я совершил вторую роковую ошибку с Тобой. Я ждал слишком долго. Сейчас я понимаю, что тогда мне надо было прямо из этого вонючего зоопарка бежать в ювелирный магазин, купить кольцо и тут же, немедленно сделать Тебе предложение! Ты бы согласилась! Я чувствовал это! Но я решил подождать… Я был уверен: теперь-то Ты от меня никуда не денешься и можно сбавить обороты, не спешить, подождать… Прошло четыре месяца с того дня, а я всё не спешил – я смаковал свой триумф, пестовал своё терпение, наслаждался этим прекрасным временем и, откровенно говоря, дразнил Тебя! Я наказывал, мучал Тебя, как мне казалось сладко, но, чтобы уж действительно Ты поняла, чего мне стоило Тебя дождаться!

Откуда появился тот другой, я даже не успел отследить. Я был так занят своим внутренним миром, где воображение старательно расставляло по местам нас, детей, жильё, диваны и кресла, холодильник, школу, детский сад, машину… Что совершенно упустил из виду реальность. А она обрушилась на меня скалой в тот дождливый день в кафе. Ты предложила мне зайти и выпить чаю, и я милостиво согласился. Я вообще с того дня стал смотреть на Тебя немного свысока, по-собственнически, словно всё уже решено… И вот мы сидим за столиком, Ты греешь руки о белую чашку с чаем, снова упрекаешь меня в большом количестве выпитого кофе, а потом замолкаешь. Я заволновался, решив, что ты решила сама сделать мне предложение – подобные выходки были в Твоём духе. Я подался вперёд, протестуя против такого поворота событий – я уже спланировал, как я сделаю ей предложение, не сейчас, через месяц или два… И тут я услышал то, во что сложно было поверить.

– Что? – переспросил я, ошеломлённо дёрнув всем телом.

– Я выхожу замуж! – торжественно повторила Ты и тут же вспыхнула от радости. Поняв, что залилась краской, Ты счастливо рассмеялась и приложила ладони к щекам.

Я рассеянно слушал о Твоём новом избраннике, о том, как Ты волнуешься и прочее.

– И как давно вы встречаетесь? – невпопад выдавил я, понимая, что покрылся испариной, и крови в моём лице нет.

– Пару месяцев, – Ты заговорщицки подмигнула мне и снова рассмеялась, веселясь такому авантюризму.

Пару месяцев… Пара месяцев смогли перечеркнуть все те годы, которые я был рядом. Годы моих мучений и страданий были стёрты с лица земли и из Твоей памяти за пару месяцев. Я вскочил и сжал кулаки. Ты испуганно откинулась на спинку стула, но улыбка не успела потухнуть ни в Твоих глазах, ни на лице. Но Ты всё поняла. Вернее, я видел, что Ты мучилась и тоже пыталась как-то загладить свою вину передо мной, что готовилась к этому разговору, прокручивала в голове разные сценарии и всё равно решилась на экспромт. Любой другой разговор был бы ни лучше, ни хуже. Я кинулся в туалет. Закрыв за собой дверь, я обхватил руками раковину так крепко, что она зашаталась, и про себя стал орать, как раненное животное. Я поднял глаза и увидел своё отражение в зеркале: багровое лицо, безумные глаза, звериный оскал зубов – всё это показалось мне таким страшным, что я решил, будто тут ещё кто-то есть. Я убрал руки с раковины и резко выпрямился, это помогло мне немного прийти в себя. Я отдышался, умыл лицо ледяной водой, натянул улыбку и тут же убрал её – от неё хотелось плакать. Когда я вышел, то увидел, что она сидит там же, быстро печатая кому-то сообщение. На лбу её образовались две морщинки – признак крайней нервозности и озабоченности. Я это знал. Я даже знал, с кем она переписывается и о чём.

Я сжал кулак так сильно, что ноготь мизинца врезался мне в ладонь до дикой боли, вернулся за столик и мы, молча, уставились друг на друга.