Цвет крови

Иногда он выскальзывал из ее объятий, пытаясь создать дистанцию, необходимую, чтобы взять на себя инициативу, и смотрел на нее в темноте, стараясь осознать, что это реальность, а не просто одно из эротических наваждений, посещавших его и раньше. Марко охотно занялся бы с ней оральным сексом, но понимал, что их тела еще не настолько близки друг другу, и поэтому просто выжидал.

Ей не понравилось его намерение продлить прелюдию. Ей было не до эротических игр и вовсе не хотелось получать удовольствие. Она разделась, чтобы избежать слов, и даже самой себе не смогла бы объяснить, чего ей, собственно, было нужно: возможно, просто заполнить пустоту, почувствовать чью-то близость и свою защищенность.

Ее желание не совпадало со стремлением Марко познать ее, отдалить и вновь приблизить к себе, прервать поцелуи и забыть об акробатике секса. Она не стремилась усилить возбуждение, ей необходимо было ощутить близость в темноте, почувствовать рядом чье-то тепло. Она хотела полностью погрузиться в эти чувства. Нападение бомжей в подвале больницы и бегство от них пробудили в ней инстинктивное желание находиться рядом с человеком, способным уберечь ее от внешней агрессии. Ей казалось, что Лука теперь никогда не сможет дать ей этого.

Марко, видимо, почувствовал, что Клаудия сейчас где-то далеко, он решил не спешить и стал ласкать ее, пытаясь подготовить к сексу. Ей же просто хотелось целовать его, чтобы не испытывать психологического дискомфорта. Не прерывая поцелуев, она отдалась ему. Он замедлил движения, стараясь контролировать реакцию.

Когда Марко достиг кульминации, Клаудия поняла, что говорить им все-таки придется. Он опустился ниже и коснулся языком ее бедер. Ей хотелось прекратить все это, но она боялась произнести вслух хоть слово. Потом, решив симулировать оргазм, начала двигаться быстро и ритмично, громко дыша. Наконец она остановилась, Марко счел, что удовлетворил ее, и успокоился.

Он прижался к ней, осознавая, что настал самый тяжелый на сегодня момент. Нужно было сохранить атмосферу близости. Она, быть может, совсем не хотела, чтобы это произошло, тогда как он всегда мечтал о том, чтобы Клаудия была его женой, хотя ясно сознавал, что ничего не знает о ней и о ее желаниях. Марко решил занять оборонительную позицию.

— Это сюрприз?

— Я просто поддалась влечению.

— И теперь раскаиваешься?

— Мне нужно подумать об этом.

Теперь у них не было обратной дороги, и оба это знали.

— А Лука?

— Он с утра на диализе.

— Как он себя чувствует?

— Лучше.

— А ты?

— Я совсем запуталась.

Клаудия подумала, что разговор получился еще тягостней, чем она могла представить его себе до того, как пришла в дом Марко. Ей хотелось провалиться сквозь землю. В самый разгар их ласк она поняла — скорее кожей, чем головой, что полного единения в любви между ними не будет. Уж лучше бы им навсегда остаться только родственниками.

Марко словно угадал ее мысли. Он поднялся и направился к ванной, подбирая по дороге одежду.

— Мне нужно бежать, — сказал он, — кажется, я опаздываю. Оставайся. Когда будешь уходить, захлопни за собой дверь и закрой засов.

— Договорились.

Через десять минут Марко вышел из ванной полностью одетый. Клаудия еще лежала в темноте на кровати, голая. Он поцеловал ее в губы, понимая, что она просто позволяет ему сделать это. Между ними уже была стена.

— До встречи.

— Пока. — Клаудия повернулась на кровати, закутываясь в простыни и одеяло.

Паоло Мормино вошел в свой кабинет в девять утра в сопровождении Антонио Прести, уже поджидавшего его у двери.

— Ну, что там у нас? — спросил Мормино, которого удивило усердие своего заместителя.

— Это прислал Мозелли, — ответил Прести, выкладывая на стол легкий конверт, содержащий какие-то бумаги. — А вот это, — добавил он, демонстрируя другой закрытый пакет, — доставили из частной лаборатории. Невероятно, но они работали в день Святого Стефана.[9]

Мормино пропустил мимо ушей его комментарии, взял конверт и, не вскрывая, положил в ящик. Прести покинул комнату. Итак, его заместитель отметил, что Мормино обратился в частную лабораторию, но, по счастью, не догадался об истинных мотивах выбора своего начальника.

Криминальная полиция разместилась в самом сердце исторической части города, в старинном дворце XVI века, который государство сдало в аренду университету. В общем-то место было не слишком приспособлено под нужды современного отделения криминальной полиции, но Мормино нравились фрески на стенах и кессонные потолки, на протяжении долгих десяти лет находившиеся на реставрации. Внутри с помощью шкафов из ламината и раздвижных перегородок устроили кабинеты и один зал для проведения лекций, конференций, а также демонстрации аудиовизуальных материалов.