Цвет крови

Человек, сидевший в «бентли», вышел. Он обладал густой шапкой волос в клоунском стиле и усами; на нем было светло-бежевое пальто; он наклонился к плачущей Марии и стал ее утешать; через минуту она поднялась на ноги, с виду целая и невредимая, и он проводил ее до машины. Томми повернулся, чтобы что-то мне сказать, но я не разобрал, потому что, поворачиваясь, он столкнул или комок земли, или камень и все это с грохотом скатилось вниз, как раз к тому месту, где стоял Шон Мун. Он направил автомат в нашем направлении, и прежде чем я смог что-то сделать, Томми тихо сказал мне: «Я тут один», — вскочил на ноги и закричал:

— Все в порядке, я Томми Оуэнс, все нормально. — Он начал неуверенно спускаться по склону, подняв руки вверх, повторяя все те же слова как мантру.

— Кто еще с тобой? — спросил Шон Мун, когда Томми наполовину спустился.

Я держал в руке пистолет, снятый с предохранителя, но, если я не хотел убить Муна прямо сейчас, он был бесполезен. Да если бы и хотел, он скорее всего успел бы прикончить нас обоих одной очередью.

— Никого, — ответил Томми. — Я тут сам по себе. Следил за этими гребаными Рейлли.

Он, спотыкаясь, спустился вниз и направился к Муну. Томми показал на Рейлли, затем на себя; я догадался, что он утверждает, что часть выкупа принадлежит ему. Мужчина с гривой волос выглянул из-за «бентли», и Шон Мун направился к нему и объяснил ситуацию. Он кивком велел Томми сесть на заднее сиденье своей машины, затем показал в моем направлении и шепотом дал какое-то указание. Я отполз назад на четвереньках, стараясь делать это как можно тише, а Шон Мун направил свой автомат на то место, где я только что был, и выпустил еще несколько автоматных очередей.

Я согнулся в три погибели за кустом утесника и взмолился, чтобы как можно больше игл вонзились в мою голову, лицо, уши и шею, потому что мне по непонятной причине казалось, что тогда у меня будет меньше шансов попасть под пулю. Аромат цветов утесника давно пропал, пахло углем и пеплом. Автоматный огонь стих. Вместо него я услышал в тишине утробное рычание «бентли» и хруст гравия; я немного спустился по склону и увидел, как машина величественно сползает по узкой дороге подобно огромным саням на льду. Мне вспомнился Деннис Финнеган, тот же класс роскоши, такое же порхание по жизни. «Панто» была хорошо спрятана за площадкой для отдыха, поэтому я решил взять «мерседес» — он больше подходил к тому, что я задумал. Даже если полиция найдет «панто», есть шанс, что владелец уже сообщил о краже. Я на секунду остановился рядом с изуродованными телами Рейлли, истекающими кровью на сланце. Вряд ли об их смерти напишут на первых полосах или она сильно огорчит жителей Дублина: еще одна бандитская разборка, еще парочка мертвых гангстеров.

Я сел за руль «мерса» и спустился по тому же пути, по которому ехал «бентли». Пару раз я едва не съехал с узкой дороги, но скоро приспособился к большой мощности двигателя. Салон все еще пах дешевым лосьоном после бритья, травкой и потом: следы людей, напоминавшие сладкий приторный запах смерти. Я заметил, что трясусь и по голове течет пот. Я нашел кнопку опускания стекол и впустил в салон холодный влажный воздух. Некоторое время я не видел «бентли», но в этом не было необходимости — я был уверен, что знаю, куда они едут. Наконец я заметил их впереди, на Темплеог-роуд. Когда я увидел, что они едут вниз через Ратмайнз, я поехал напрямик через Рейнлаф, пару раз проигнорировал красный свет, объехал аварию на Лисон-стрит и затем свернул налево, на дорожку, ведущую к южной стороне площади, где жильцам разрешали оставлять свои машины, если они не позаботились построить конюшню на задах своих домов. Брок Тейлор гаража не построил. Я поставил машину прямо напротив его электрифицированных ворот, выключил двигатель, переполз на пассажирское сиденье, вышел, низко пригнулся и вытащил пистолет. «Брок Тейлор», — наверное, сказал Томми, когда я его не расслышал из-за падающих земли и камней. И еще: «Я тут один». Томми упоминал Брока Тейлора так часто, что это стало казаться почти выдумкой. Я надеялся ради него самого, да и ради всех остальных, что на этот раз он попал в точку.

Ворота распахнулись, появился огромный детина охранник и постучал в боковое стекло машины. Я поднялся, дал ему возможность разглядеть пистолет, сказал: «Руки!» — обошел машину и обыскал его. Глаза на его большом розовом лице округлились от удивления. У него не имелось оружия, что было вполне разумно, — ведь он охранял не ранчо гангстера в горах, дом стоял на Фитцуильям-сквер, где располагались особняки богатых людей, а их адвокаты держали свои конторы. Здесь никого не убивали. Я отнял у него телефон и прошел с ним за ворота в маленькую будочку с левой стороны двора с тяжелой металлической дверью, большим дисплеем и креслом, пару раз стукнул его пистолетом по голове и толкнул в кресло. Свет в доме не горел.