Цвет крови – черный

– Хорошо. – Айвель понял – спорить бесполезно. – Поступай как знаешь.

– Поступай как знаешь, – эхом отозвался я, предоставив воину сделать собственный выбор.

Было очевидно: он не изменит принятого решения и не исполнит приказ. Дроу можно убить, но нельзя заставить подчиниться. Поэтому я отпустил его. Каждый волен умирать так, как захочет. Жаль, что не многие способны на это.

Не знаю, как остальные, но Айвель не оценил моего жеста. Принц подошел к своему господину и, встав справа от меня, демонстративно скрестил на груди руки. Уверен – в душе он презирал меня, а себя считал заложником чести, вынужденным бросить товарища на верную смерть из-за нерушимого кодекса дроу.

Айвель отличный боец. К тому же он молод, красив, наверняка пользуется успехом у женщин. Благодаря происхождению получил хорошее образование. Но при всем этом не жил, а скорее играл в жизнь. В придуманную реальность, где все без исключения подчиняется кодексу чести дроу. Блестящей золотой монете, на поверку оказавшейся дешевой фальшивкой.

Мир живет по собственным правилам. И ему нет дела до какого-то кодекса. Любой владелец самой дешевой грязной таверны в два счета отличит подделку от настоящего золота и расскажет о жизни больше, чем царственная особа. По той простой причине, что он стоит ногами на земле, а не витает в облаках призрачных иллюзий.

В том, что Валд оказался в двусмысленном положении, виноват только он – и никто более. Излишняя самоуверенность, азарт и гордыня предопределили падение дроу. Наверняка у него хватило ума, чтобы осознать эту простую истину. Ведь в противном случае, руководствуясь «кодексом чести», необходимо последовать примеру Айвеля, бросив имуров на произвол судьбы.

Но Валд остался, чтобы умереть. Старуха с косой легко разрубит любой, даже самый запутанный узел. Один точный удар – и все кончено. Неоплаченные счета аннулируются, а проблемы исчезают вместе с последним судорожным вздохом.

И что, пожалуй, главное, проклятая жаба теряет власть над его сердцем.

Он будет мертв и свободен.

Свободен и мертв.

Навсегда.

И ради этого, ради свободы, можно поступиться всем.

В том числе и безвозвратно утерянной честью дроу.

Глава 8

– Ты ненавидишь Хрустального Принца так сильно, что готова умереть, лишь бы отомстить?

– Да. – Лежа в траве, так, чтобы ее не заметили со скалы, Ита наблюдала за стремительным развитием событий на противоположной стороне.

– Но за что? Откуда взялось это дикое ненасытное, всепожирающее чувство?

Толинеля не интересовала кровавая драма, разворачивающаяся на глазах. Гораздо больше его занимала странная девушка.

– Тебе не понять.

– Разве это так сложно?

– Напротив, очень легко.

– Не вижу смысла в последних словах.

Ей стало ясно – отделаться общими фразами вряд ли удастся.

– Ты слишком долго прожил на свете, утратив связь с реальным миром. Увлекшись поиском Смерти, даже не заметил, как умер. И теперь, словно щенок, гоняющийся за собственным хвостом, бегаешь по кругу, ища несуществующий выход.

– Интересная мысль. Обязательно поразмышляю о ней на досуге. Только при чем здесь твоя ненависть?

– Может, поговорим об этом чуть позже?

– Боишься пропустить финал? До него еще далеко. Самые нетерпеливые крысы понимают, что ловушка захлопнулась, и напоследок спешат порвать глотки друг другу. Это не так интересно, как может показаться на первый взгляд.

– Не боюсь, просто… – она запнулась, пытаясь подобрать нужные слова, – ты смотришь на обычные вещи не так, как остальные, и оттого не замечаешь главного.

– Позволь узнать, чего же?

Снисходительная вежливость художника начинала ее раздражать.

– Ненависть ниоткуда не берется, она изначально существует внутри каждого. Она сводная сестра Страха и вечно презираемая падчерица королевы Любви.

– Королевы? Даже так?

– Именно так и никак иначе. Холодной равнодушной красавицы, изредка прикидывающейся этаким добрым трепетным ангелом. Хотя на самом деле царственная особа – всего лишь жестокая шлюха.

– Любовь? – Толинель не удержался от улыбки. – Жестокая шлюха?

– Да. Жестокая, потому что мучает того, чьи чувства не разделяет. А шлюха – по той простой причине, что рано или поздно уходит к другому.

– Интересная теория.

– Это не теория, а жизнь.

– Скорее смерть.

– Как угодно. – Ите порядком надоел разговор ни о чем.

Пока никого не было, художник молчал, а как только на противоположной стороне появились враги и началось что-то по-настоящему интересное, вдруг воспылал желанием узнать несущественные подробности ее личной жизни. Ита отвернулась, ясно давая понять – ей это неинтересно и разговор окончен. Однако Толинель так не считал.

– Значит, именно ненависть к дроу в конечном итоге задушила твою любовь?