Цвет крови – серый

Этан устало сомкнул веки.

– О люди! Почему из всех рас именно эти глупые, ограниченные создания становятся творцами и священниками новой религии? Кто это придумал и есть ли во всем этом хотя бы крупица здравого смысла? Да, Хаос – это, безусловно, анархия. Но, по крайней мере, управляемая или, вернее сказать, направляемая в нужное русло анархия. А то, что создают люди, это одно сплошное неуправляемое безумие, смысл которого недоступен не только им самим, но и вообще никому.

Вспышка гнева прошла так же быстро, как и началась. Боги могут позволить себе роскошь не контролировать собственные эмоции, но он уже не был богом, а сидящий напротив старик оставался ключом, способным открыть перед ним все двери этого мира, поэтому взгляд Этана был ясен и чист, а голос – подчеркнуто доброжелателен:

– Если даже мое предложение на самом деле окажется ловушкой, то и в этом случае вы практически ничего не теряете. Те четверо магов, которые мне нужны для осуществления плана, не должны быть лучшими из лучших. Повторяю, меня интересует элита, способная в решающий момент одним только своим присутствием решить исход противостояния битвы Хаоса и Альянса. Все, что мне необходимо, – четверо магов выше среднего уровня. Вам не кажется, что своими предыдущими поступками я заслужил если не право на доверие, то хотя бы право на одну попытку. Тем более что в случае провала (возможность которого не исключена) вы потеряете ничтожно мало. А в случае успеха... Это будет означать практическое завершение войны и полную, безоговорочную победу.

Левсет, внимательно выслушавший предложение собеседника, не мог не признать того бесспорного факта, что при любом, даже самом неблагоприятном раскладе потери Альянса не превысят пределов разумного. К тому же этот странный молодой человек успел прекрасно зарекомендовать себя ранее, оказав поистине неоценимую услугу – предупредив о начале войны. Все, кажется, правильно, и не видно никакого подвоха, но убеленного сединами старца не оставляло стойкое ощущение какой-то неясной тревоги. Опытный маг до сих пор не мог до конца понять мотивы этого юноши. Создавалось впечатление, что ему наплевать и на Альянс, и на Хаос, и все, что он делает, объясняется какими-то одному ему ведомыми причинами. А раз так, значит, он может представлять угрозу существующему порядку вещей, и...

– Я вижу, вы до сих пор не решили, доверять мне или нет. – Этан прервал размышления мага именно в тот момент, когда старец, казалось, ухватил конец нити, способной привести его к пониманию истины. – Что ж, это ваше право. В распоряжении Альянса остались последние дни или даже часы, в течение которых еще можно остановить Хаос. Затем он наберет такую силу, с которой вам уже не совладать, даже бросив в бой все резервы. После чего мир окончательно рухнет в пропасть безумия – и только два человека будут знать, что этого кошмара могло бы и не быть. Лично моя совесть будет чиста – я сделал все от меня зависящее, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу. А вы... Вы, наверное, самоотверженно умрете, защищая то, что вам свято и дорого. Но эта жертва уже ничего не изменит, поэтому будет напрасной, или, если выразиться точнее, бессмысленной.

Если бы речь шла только о нем одном, Левсет счел бы ниже своего достоинства обращать внимание на слова зарвавшегося юнца, но на кону стояла судьба огромного мира, а, судя по поступающим отовсюду сведениям, Хаос с каждым днем действительно становился все сильнее.

– Хорошо. – Несмотря на внутренние сомнения, лицо старика оставалось безмятежно спокойным. – Я заключу эту сделку и даже более того – лично прослежу за тем, чтобы все прошло гладко. Но если мне вдруг покажется, что ваши намерения выходят за рамки наших соглашений, не обессудьте – я и мои спутники сделаем все, чтобы исправить ситуацию.

Несмотря на то, что в последних словах собеседника звучала неприкрытая угроза, глаза Этана вспыхнули от радости.

– Почту за честь совершить сей подвиг во имя человечества в вашей славной компании. После того как вы согласились принять личное участие в предстоящей операции, шансы на успех неимоверно возросли. Со своей стороны могу...

Старик упреждающе поднял руку, давая понять, что уловил мысль собеседника и не нуждается в дальнейших проявлениях благодарности.

Если бы седовласый мудрец прожил хотя бы сотую часть того срока, который чудовищным грузом давил на плечи этого «юноши», то, возможно, сумел бы понять – это проявление чувств не более чем игра, призванная окончательно усыпить его бдительность. Но мимолетная вспышка обжигающего пламени, с которой можно сравнить жизненный путь смертных, не идет ни в какое сравнение с неугасимым костром божественного существования. Поэтому нет ничего удивительного в том, что даже мудрые из мудрых оказываются бессильными перед умом и коварством небожителей, закаливших свою волю и разум в неторопливом потоке реки, имя которой Вечность.