Цвет крови – серый

Если бы орк не чувствовал своей полной безнаказанности и неуязвимости, то расправился бы с Айвелем сразу, но, видимо, он хотел, чтобы темный эльф до конца испил чашу позора и унижения, поэтому не спешил.

Медленно, как во сне, будто не до конца отдавая себе отчет в своих действиях, Валд наклонился и поднял лежащий у его ног лук. Колчан был здесь же, поэтому, когда темный эльф выпрямился, у него в руках уже было готовое к выстрелу оружие.

Увлеченные разворачивающейся прямо у них на глазах драмой, орки слишком поздно заметили опасность, исходящую от дроу, стоявшего неподалеку от человека. Расстояние было ничтожным – десять, максимум двенадцать шагов, поэтому ни остановить лучника, ни тем более помешать стреле достигнуть намеченной цели было уже невозможно.

Короткий предупреждающий выкрик привлек внимание главаря орков, и он повернул голову в сторону стрелка.

– Какое неслыханное коварство! – с притворным гневом воскликнул тот, в чьей груди билось два сердца. – Никогда бы не подумал, что благородные дроу способны на подобную низость! – Он открыто смеялся в лицо эльфу, направившему ему в голову наконечник стрелы. – Блестящее завершение дуэли, вы не находите? – Он повернулся к своим соратникам. – А что скажет сам поверженный? – Огромная рука схватила принца за волосы, чуть приподняв его голову.

Черты перекошенного от бессильной ярости и испачканного в пыли лица более походили на какую-то безумную маску, нежели на живое лицо, тем не менее Айвель нашел в себе силы прохрипеть:

– Не делай этого!

Пыль забила его горло, и он закашлялся, после чего продолжил тоном, не допускающим возражений:

– Я приказываю тебе.

Даже падший, проигравший и униженный, он все равно оставался принцем – наследником династии дроу, благородным отпрыском королевской семьи.

Валд готов был послушаться своего господина и уже начал было опускать лук, но в этот момент неожиданно для всех вмешался молчавший до сих пор человек.

– Никто не властен приказывать дроу, когда вопрос касается его чести! – отчетливо, чтобы слышали все присутствующие, произнес он и, когда смысл этих слов дошел до сознания каждого, жестко добавил: – Особенно это относится к дважды проигравшим.

Возможно, Айвель принял последнюю фразу на свой счет, потому что за сегодняшний день он действительно проигрывал уже во второй раз, но на самом деле это касалось только Валда.

Более чем уверенный в том, что дроу не выстрелит, орк перевел взгляд на глупого человека, рассуждающего о вещах, недоступных его пониманию, – и увидел в его странных глазах нечто такое, от чего вся его былая уверенность разом пропала.

Затем он посмотрел в сторону лучника и понял, что прямо сейчас тот выстрелит.

Орк не ошибся.

Всего за один короткий час Валд достиг того самого предела, за которым стираются все грани и понятия. Предела, за которым уже не существует абстрактного понятия «честь», а есть лишь бездонная пропасть вечного мрака, в глубине которого растворяется все, что угодно.

Твердая рука без колебаний спустила тетиву, и вырвавшаяся на свободу стрела устремилась навстречу намеченной цели.

Он не стал повторять ошибку своего принца и испытывать судьбу, выясняя, только ли два сердца бьются в груди этого чудовища, а просто выстрелил в голову.

Эта злосчастная стрела не только несла на своем острие смерть выбранной жертве, но и уносила вместе с собой какую-то часть Валда. Отныне для него уже не существовало понятия «честь». Может быть, начиная с этого момента он перестал быть настоящим дроу.

Глава 18

Он всегда видел сны. Сейчас ему казалось, что это началось с тех незапамятных времен, когда он еще вообще не ощущал себя личностью, будучи атомом этой необъятной вселенной. Или самой вселенной. Или... А впрочем, сейчас это уже не имело значения. Главное, что удивительные и неправдоподобные сны, о которых мгновенно забываешь, как только проснешься, всегда были с ним. Можно даже сказать, что по-настоящему он жил только во сне, хотя, разумеется, это было не так. Как бы то ни было, сон, а точнее сказать, удивительные сновидения являлись неотъемлемой частью его жизни.

На этот раз ему выпало быть кошкой.

Черной кошкой, идущей по следу какого-то человека или демона, которого нужно было найти и убить. Очень редко он принимал обличье этого маленького зверька, но всякий раз задачи, поставленные перед ним, отличались особой изысканностью. Именно тем, что отличает искусство от обычной работы и гений – от таланта.

Нет, положительно ему нравилось быть кошкой, так же как нравился и этот кропотливый поиск, и выслеживание добычи, затем – стремительный поединок и, наконец, мощный финал – завершающий аккорд всего блестящего произведения.