Цвет крови

— Я заставил Тейлора открыть дверь и втолкнул его в комнату, — сказал Томми, который уже тяжело дышал. — И я там стоял как статуя, потому что не хотел никого убивать. Я механик, мать твою. А Мун сказал что-то вроде: «Молодец, Брок, теперь твоя очередь». И я выстрелил поверх его головы, в стену. Он сразу вскочил, штаны спущены до лодыжек, но он добрался до кресла, где валялось его пальто, и тут же в его руках оказался автомат, такой же, как у меня; так что или он, или я, и я выстрелил в него два раза, может, три, прямо по центру, два раза попал, но он успел дать очередь, прежде чем упасть, и задел Брока, попал ему в бок. Я увидел, как Бомбер копается в своей одежде, и предупредил его, велел опустить руки, чтобы я их видел, а он достал пистолет — не разобрал, какой именно. Тогда я крикнул, а потом выстрелил дважды, вот и все. У него был шанс, у них обоих был гребаный шанс, а теперь они, блин, лежали мертвые; во всяком случае, мне показалось, что они мертвые, по крайней мере не двигались, но я не стал подходить ближе, чтобы проверить.

Томми трясся, на глазах слезы. Мы уже проехали гавань Сифилда, и я велел ему остановиться на набережной.

— Я не хотел, Эд, честно, я не хотел. Конечно, они подонки, но все же…

Я не знал, что ему сказать. Мария, однако, нашлась.

— Они бы тебя убивать, нас бы отправить в ад. Мерзкие ублюдки. Им лучше дохлый.

Я посмотрел в зеркало заднего вида. Лица Аниты и Марии покрывали синяки и ссадины; но ужас и тоску в их глазах будет вылечить труднее.

Я положил руку на плечо Томми. Рыдания сотрясали его. Затем он отдышался и продолжил рассказ:

— Девушки забились в угол и плакали. Я велел им одеться — нам следовало выметаться, на хер, поскорее: весь этот гадский грохот выстрелов, как в субботу вечером в Бейруте… Я уже слышал, как открываются двери в домах соседей. Брок попытался выскочить через переднюю дверь, и я дал ему прикладом автомата по башке. Порылся в пальто Муна, нашел твои телефоны и пистолет, который мы забрали у Рейлли. Когда мы вышли в патио, Брок вырвался и исчез. Нас осталось трое, мы вернулись тем путем, каким я пришел, назад, между дворами и рекой, затем свернули за угол, пролезли сквозь кусты и через забор, втроем оказалось сложнее, и попали на дорожку, где стояла машина. Когда я проезжал мимо тупика, полицейские уже прибыли туда.

Томми уставился на бескрайнюю ширь моря. Похоже, туман рассеивался — можно было даже иногда разглядеть луну, свет которой отражался от темных волн.

— Ты убил двух человек, Томми, и я не могу посоветовать тебе, как надо к этому относиться, — произнес я. — Но одно я могу сказать: ты сегодня был молодцом, куда лучше, чем я. Ты спас этих девушек, и, возможно, мою жизнь тоже. Я думаю, ты компенсировал все свои промахи, даже с лихвой.

Томми молча кивнул.

— Поэтому можешь получить свой ключ назад. Теперь пора действовать, мы еще не закончили.

Томми проехал небольшое расстояние до Кварри-Филдс, и мы вошли внутрь с Анитой и Марией. Они боялись находиться в этом доме, и я уговорил Томми, которого они теперь вполне закономерно считали своим защитником, остаться с ними. Когда этот вопрос был утрясен, они принялись смывать с себя хотя бы физические следы того, что с ними произошло.

На автоответчике мигал огонек. Я прослушал сообщение и сразу же пожалел об этом. Звонила моя бывшая жена. Трудно было разобрать, что она говорила, потому что она, похоже, плакала, или смеялась, или и то и другое вместе. Но суть заключалась в том, что она утром родила мальчика, знает, он никогда не сможет заменить ей Лили, нашу дочь, но сегодня впервые после смерти Лили почувствовала себя счастливой и надеется, что я тоже смогу разделить эту радость. Но я не мог. Я снова прослушал сообщение, затем еще раз. Когда вошел Томми Оуэнс, я сидел скрючившись на лестнице, обхватив голову руками. Он стер послание, поднял меня, поговорил со мной, заставил умыться, сварил мне кофе и дал таблетку нурофена, затем сунул мне в карман «ЗИГ» и велел снова приниматься за работу.

Глава 27