Цвет ликующий

Когда началась война, женщины пошли работать на гранатный завод. Хлеб был в ведении кухарки Даши, подавали нарезанный на стол: к обеду — черный, к чаю — белый. Цены подорожали. Девчонки научились читать газеты, особенно про Государственную Думу и про войну, конечно. Появились беженцы. Тогда-то появились австрийские пленные. Офицеры хорошо танцевали на гимназических балах. Некоторые даже поженились (временно?). У тети Липы поселился молодой австрийский офицер и женился на Ольге. Так мы говорили, а что было на самом деле, не знаю.

Страха и ужаса не было в городе. Разговоры о войне везде, с каждым годом больше. Говорили, как будто что-то понимаем. О приближении революции говорили убывающие «пайки» хлеба. Когда кухарка уйдет в баню или на базар, мы скорее на кухню — воровать незаметно черный хлеб, белый уже редкость. Так от каравая отрезать, чтобы сохранилось «как было». Есть хотелось!

Начало войны. Остался в памяти лишь конец стишка:

Он… слышит как пушки Дураццо гремят.
Он молит и небо и ад:
«Скорей бы меня уж из этой земли
В берлинский шантан увезли».

Из частушек в ходу была:

Ты кудрявый, ты красивый,
Ты погибнешь для России.

Или

Ты кудрявый, ты шершавый,
Ты погибнешь под Варшавой.

И не до шуток. Гимназистки шили кисеты, клали туда вареные яйца, табак, сахар, сушки, кто что мог, и группой ходили с классной дамой в казарму, где нары в три этажа с лежачими солдатами, еще не раненными, а если и ранены, то незаметно. Дух там был тяжелый. Я второй раз не пошла, передала с подругой.

13.9.91.Уже давно холодно. Я зябну. Позавчера вышла днем контрабандой прогуляться. Очень волновалась. Первый раз за два года — была счастлива эти минуты.

7.10.91.Ездили на Илье с Н. П. круг через Павловскую слободу. Ездила как бывало, с тем же чувством и удовольствием покоя. Восемь листов.

30.11.91.«Огонек» № 347. «Мы делаем биографии» — общий заголовок. Художники Комар и Меламид. Люди предпочитают смотреть жизнь по телевизору, а не реальную. Художник все делает для биографии. Мне понравились эти рассуждения о моде — я иду против моды всегда?

1992 год

20.6.92.«Ин. лит.» № 5–6, 1992. «Тайная жизнь Сальвадора Дали». Пишет подробно, нельзя сказать, что хорошо, но искренность подкупает. На родине в детстве со скалы прыгать в «берлинскую лазурь» моря — это хорошо, а творения его меня не трогают. Главное — удивить!!! Соединить несоединимое. Но все сверх меры.

23.6.92.Солнцестояние. Я написала ирисы в листах крапивы, и когда стала смотреть — явно читалась пирамида зеленого — сегодня «Макушка лета» — вот и название этой картинки. Если считать, что так задумала, то получится дешевка. Солнцестояние верно задумала, но зеленым цветом ночного неба, а как сделать, не знаю. Так всегда — не знаешь, что получится, — пиши!

Бог разговаривает с человеком временем.

12.8.92.Пишу четвертую «Большую медведицу» в ромашках, потом — «Ворона в саду».

11.9.92.Блок засел в мозгу, и каждое утро я вспоминаю его стихи: «Что же ты потупилась в смущеньи» и «О доблестях, о подвигах, о славе…» Особенно второе, по силе звука и чувства, пожалуй, и у Пушкина не встретишь. Еще «В голубой далекой спаленке». Хоть карлик (время) в стихе мне не очень сродни. Но, видно, есть на то причины. Фольклор.

Прозвучало над ясной рекою.
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.

Мне эти строчки очень понравились, я их не знала. Скорее всего, стих о песне. По-моему.

30.9.92.«Лес» за окнами второй раз за осень этого года пожелтел, пышными букетами. Холодно в доме, томно.

1993 год

13.1.93.С 5 по 13 меня свалили кашель и температура. Что интересного в температуре, которой я почти не знаю? Звук. Я живу в постели, любые движения дают звуковой отклик на улице за окном. Скребут снег на тротуарах, голоса — ясно, четко, громко, — тут же все стихает, когда лежу неподвижно. В этих звуках и жила, не слыша ни звонков, ни телефона. Сегодня пришел врач и определил воспаление легких.

23.1.93.Вечером перечитала «Золотого петушка» — не понравилось, «Царь Салтан» тоже не по душе. Куда все делось? В рисунке «33 богатыря» нарисован только 31 — позор! Глядя на рисунок, удивилась — как я могла столько нарисовать и хорошо нарисовать красками?

13.9.93.Желтеют у липы только суставчики, у березы пальчики. Желтой «седины» еще нет. Желтеет и тепло, и очень черные стволы на перламутровом доме.

15.9.93.Были из «Мира искусства» Хоня Исаевич, жена Иоланта Михайловна, молодые, энергичные, неинтеллигентные, делают выставку. Некое разочарование, коммерческий уклон.

2.10.93.Вечером в холодном доме делаю около «камина» рисунки для «Снега» для японцев. И вспомнила Вертинского: