Цвет ликующий

Эта любовь неистребима, даже у нас, в век машин и аэропланов. Если во время загородной поездки под Москвой встретишь коня — то в душе невольное ликование, и понятна эта классическая фраза: «полцарства за коня!»

По вольности, задушевности, беззаконности своей живописи, икона могла родиться лишь на Севере, вдали от столичных школ. Для нас в этом народном своеобразии особая ценность ее индивидуального письма.

На одной нашей небольшой иконе, классического перевода этой же темы, Архангел Михаил держит за поводья двух «пропавших» оседланных коней — белого и черного. Флор и Лавр стоят по обе стороны от него. Геральдическое построение. Братьев Флора и Лавра (судя по бороде только у одного из них, они разного возраста) принято сравнивать с близнецами конниками Диоскурами, у них белый и черный кони — символ утренней и вечерней звезды, а сами они стали Созвездием близнецов. Связь географическая. Каменотесы Флор и Лавр за водружение креста на построенном ими храме были отправлены в Иллирию и брошены там в пустой колодец. В Иллирии процветал культ братьев Диоскуров, перешедший потом на святых мучеников братьев же — Флора и Лавра.

Что и говорить, сравнение заманчивое, потому что икона лишний раз перекликается с античностью.

На нашей квадратной доске нет этой геральдики, видимо из-за ее квадратности, — негде нарисовать. А вместо трех конюхов, тоже святых с нимбами (имена которым: Спевсипп — что значит «быстрый конь» (гр.), Елевсипп — «всадник» и Мелевсипп — «заботящийся о коне», все трое были раньше язычниками-конюхами богини Немезиды, праздник всем троим 16 января), на нашей иконе едут простые люди без нимбов как-то по-бытовому — двое по бокам на белых конях с кнутами — видимо, конюхи, в середине, на черном коне, в жемчужном ожерелье — княжич. Красный повод, красная кисть на узде. Может, это его первый выезд на коне? «Вспоить, вскормить, на коня посадить». Ниже водопой разномастного табуна. Когда-то был языческий «конный праздник». Потом его приурочили к 16 августа, дню святых Флора и Лавра. В этот день на лошадях не работают, их купают, украшают лентами. Можно прочитать и о многих других подробностях интересного праздника, как-то пережить красоту всего этого, разглядывая иконы «Флор и Лавр», где всегда много коней.

На нашей северной доске ясно виден, как бы обнажился, один из тайников иконописи — ее связь с детским пониманием мира.

Надо поискать в себе эти заглохшие детские впечатления от впервые познаваемого: фигура и сверху, и с боков, и сама по себе, и вместе с окружающими домами, «горками», водами — как это рисуют дети; может, поймешь тогда и иконное письмо?

«Изображение неизобразимого» — это ведь тоже впервые познаваемый «новый мир». Его цветовой гиперболизм — потому что он «новый»; плоскостность — потому что он не такой, к какому мы привыкли; и эта плоскостность к тому же дает возможность яснее и больше всего изобразить. Разные способы выделять главное (начиная с нимбов). Цветом передавать событие. Соединять воедино разные измерения, прибавить к этому надо еще интересное, неразгаданное до сих пор мастерство — технику старинной живописи (простоявшую века), особенно в тех иконах, где видна рука великоискусного, а то малоискусного мастера, но видна рука.

Такое сочетание «детского» с высоким мастерством, наверное, всех и пленяет, и до сих пор удивляет!

Пути-дороги [24]

Какое странное и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!

Н. В. Гоголь

Беру эпиграфом эти чудесные гоголевские слова для всех своих поездок, так согласны они с восторгом глаз, увидевших что-либо новое.

Альбом я назвала «Пути-дороги» — по-песенному: «А где нет пути-дороги, тут протариваем…» За последние годы «проторилось» много новых дорог, и всегда можно найти неведомые. Я разделила альбом на шесть разделов: Москва; Подмосковье («Округ Москвы» — сказали бы раньше); «На одно поприще» от Москвы — «На одну коломенскую версту», «На одно девяносто»; «На два поприща» — «На два девяносто», «На две коломенские версты», как когда-то какая-то баба клюкой намерила; За «Золотыми воротами» Владимира; Волга, Ока.

Вся эта старинная словесная география подходит к теме альбома, связана с остатками истории среди современной жизни. Хочется такие слова вставить в альбом, как старинную архитектуру в пейзажи.

«Пути» — по воде (Волга, Ока), «дороги» — по земле, так писал когда-то Пришвин, сохраню эту словесную старину в названиях глав альбома.

Когда я еду куда-нибудь в памятные места, я не беру с собой путеводитель, а если и беру, то читаю уже на обратном пути, после всего увиденного и зарисованного. Лучше ехать в незнаемое и быть как бы первооткрывателем. А потом можно и уточнить — что, когда и кто строил, какова история этого веселого или грозного прошлого. Сначала место, а потом об этом месте, вспоминая увиденное.