Цвет любви

Стоны второй пары становятся громче, но я практически не осознаю их, слишком сильно поглощенная собственным возбуждением. Взгляд сверкающих глаз Джонатана тоже направлен только на меня, и внезапно для меня становится крайне важно, чтобы в этот миг он был со мной и ни с кем другим. Я двигаюсь все интенсивнее, чувствуя, как мои мышцы сокращаются, вижу, как он реагирует на это, вижу выражение его глаз, которое говорит мне, что он хочет меня. Может быть, я никогда не получу от него большего, может быть, он не может дать мне большего, но я хочу насладиться хотя бы этим.

Он опускает руку мне на затылок, притягивает меня к себе, грубо целует в губы, продолжая входить в меня снова и снова. У меня уже нет проблем с тем, чтобы подстроиться под любой ритм, и вскоре мы оба тяжело дышим.

— Ты так чертовски горяча, Грейс, — произносит он, кусая мою нижнюю губу, еще больше увеличивая темп, чтобы потом вдруг перестать.

Я словно в трансе, мне требуется мгновение, чтобы вернуться к реальности. Джонатан выходит из меня, снимает меня с колен, поднимает, прислоняет спиной к мраморной стене у самого камина, справа от ниши, в которой мы сидели. Прикосновение холодного камня к моей разгоряченной коже заставляет меня вскрикнуть, но Джонатан безжалостен. Он кладет руки мне на ягодицы, поднимает меня, снова вводит в меня свой твердый член, крепко держит меня. Я обхватываю его руками за шею, а ногами за бедра, всхлипывая, потому что ощущения выводят меня на грань. Холодный мрамор за спиной, горячее тело передо мной, и те двое, которые, издавая громкие стоны, любят друг друга на диване; взгляды светловолосой женщины, по-прежнему смотрящей на меня.

Она продолжает сидеть в этом кресле и наблюдать за нами. Джонатан поворачивается к ней спиной, и она может видеть только меня. Лишь теперь до меня по-настоящему доходит, что во время секса за нами наблюдают, — и меня снова охватывает волна жара.

Пара на диване вот-вот достигнет кульминации. Мужчина схватил женщину за волосы, запрокинул ей голову, продолжая входить в нее сзади, теперь быстрее. Они оба вскрикивают, затем он, глядя в потолок, кончает, так же, как и женщина.

Джонатан слегка приподнимает меня и снова опускает на свой член, который я чувствую теперь настолько глубоко внутри себя, что хватаю ртом воздух, снова обращая все свое внимание на него.

— Теперь наша очередь, — произносит он и целует меня.

Входит в меня, сначала медленно, затем все сильнее и быстрее. Когда он отпускает мои губы и я получаю возможность посмотреть на него, на лице его я вижу безумное выражение. Он словно пьян, не контролирует себя, резко входит в меня и стонет при каждом движении. Мне больно, но боль сладка, я наслаждаюсь тем, что он настолько несдержан, поддаюсь на каждое движение, насаживаясь все сильнее и сильнее.

— Трахни меня, — шепчу я ему на ухо, поскольку знаю, что во время секса ему нравится слышать грубые слова, и гортанное рычание вознаграждает меня.

Я знаю, что зрелище должно быть безумное: как Джонатан берет меня здесь, у мраморной стены, но я не смотрю на женщину, сосредотачиваясь на трепетании внутри себя, которое становится все сильнее и сильнее, и уже нет сил сдерживать его.

А потом Джонатан еще раз входит в меня, и я чувствую, как он вздрагивает и вскрикивает, освобождаясь. Его член вздрагивает внутри меня, я чувствую, как он кончает, и это подталкивает меня саму к настолько мощному оргазму, что кажется, будто я вот-вот упаду в обморок. Мои мышцы сжимаются вокруг него, словно я не хочу выпускать его, а он продолжает входить в меня тяжелыми толчками, изливаясь в мое лоно.

— Грейс, — с трудом переводит он дух, снова и снова вздрагивая, и, так как я чувствую интенсивность его кульминации, дрожь внутри меня тоже не спадает, окатывая меня все новыми и новыми волнами наслаждения.

Проходит немало времени, прежде чем мы успокаиваемся, но даже и после этого остаемся стоять у стены, прижимаясь друг к другу.

В какой-то момент Джонатан поднимает голову, смотрит на меня затуманенным взглядом. Похоже, ему тоже довольно трудно вернуться обратно в реальность, но глаза его сверкают.

— Это, — произносит он запыхавшимся голосом, — было очень развратно.

Он снова целует меня, и мое сердце трепещет, ведь он так редко делает это после секса. Он медленно выходит из меня, позволяя мне скользнуть вниз и встать на пол.

Ноги у меня словно резиновые, я устало опускаюсь на мягкий уголок, откидываюсь на подушки, удовлетворенно закрываю глаза и открываю снова, только почувствовав прикосновение чего-то теплого.

Джонатан сидит рядом со мной, вытирает меня теплым полотенцем. Я в растерянности, не понимаю, откуда оно взялось, но затем замечаю слугу в ливре, который как раз выходит из комнаты, что-то неся в руках. «Должно быть, это он принес», — думаю я, снова поражаясь незаметному и очень ненавязчивому сервису. «Интересно, каково работать в подобном месте?» — спрашиваю я себя, снова поправляя бюстгальтер, радуясь тому, что на мне маска. В ней довольно просто находиться здесь.