Цвет меда

– Нет, – потупив глаза, Маруся встала – я делаю этот шаг добровольно. – И Маруся рассказала батюшке все то, что так долго терзало ее душу. Она ходила туда–сюда, как будто львица, загнанная в клетку. Слова нескончаемым потоком бежали из ее уст. Она то плакала, то смеялась как сумасшедшая, то останавливалась и долго смотрела в даль, как будто вспоминая все подробности. Маруся без утайки рассказала все, начиная с первого знакомства с Яном о любви и школе. Бал и разговор о свадьбе. Как убежала и о Максе. Все без утайки. Все, как любила, как лечила и как предала. Боль об отце, которая не давала спать, и их последний разговор. И глаза такие печальные, они так часто приходят к ней во снах. О чувстве вины, которая гложет ее с утра до ночи. И о свадьбе.

– Умом я понимаю, что должна поступить именно так, а вот сердце…– она села и только теперь посмотрела на священника. Он плакал. Такая реакция батюшки смутила ее. – Ну что вы что вы – растерялась она.

– Теперь ты меня утешаешь, улыбнулся батюшка. – Они долго сидели, за окном уже стемнело, и тишина окутала все вокруг. Каждый думал о своем.

– Знаешь. – Голос священника прогремел трубой по пустой церкви.

– Я думаю, что у каждого из нас свой путь. Ты жертвуешь собой, своими чувствами для людей. И я надеюсь, что Бог вознаградит тебя за эту жертву. – Он опять задумался – А вот Максу ты должна была все объяснить. – Батюшка обнял Марусю. – Иногда нам кажется, что земля уходит из-под ног и хуже уже не будет. А потом Бог все устраивает, так как надо и мы благодарны ему за это. Надейся на Бога. Он не оставит тебя. – Священник утер платком почти высохшие Марусины слезы и приобнял ее.

– Иди домой, все наладится верь в это. – он проводил ее до ворот – А я помолюсь за тебя.

И вот теперь стоя в своей комнате почти голышом она повторяла " все будет хорошо". Служанки порхали возле нее как птички и напевали песенку. Она была унылая и очень злила Марусю.

– Все хватит – крикнула она – меня раздражают ваши завывания. Голоса смокли. Пелагея улыбнулась.

– Ой, Маруся ни как у тебя свадебный мандраж – и все засмеялись.

Маруся стояла по середине комнаты почти голая и слушала хохот служанок. Они то и дело ее намазывали маслом, чесали волосы и обливали водой. Потом начинали все заново. Только когда, по мнению Пелагеи, Маруся пахла, как весенняя сирень пытка была остановлена. Это утро было как-то морозней, снег шел мелкий ветра не было, но мелкий холодок пробирался по телу Маруси. Она постоянно просила подбросить дров в камин. Пелагея говорила, что это нервное. После всех омовений Марусю накормили. Время не укротимо бежало в перед. И как бы Маруся не тянула его, но к 11 утра она была готова. Она стояла на пороге своего дома в свадебном платье. Фата тонкой вуалью спускалась ей на лицо, задняя часть стелилась по полу так далеко, что Маруся опасалась, как бы кто не наступил на нее. На плечи ей набросили салоп, теплую накидку, чтобы не замерзла. Хотя вряд ли Маруся замерзла бы, ее сердце билось так сильно, а кровь бежала с такой скоростью, что она могла бы и голышом в сугроб.

Маруся ждала, перебирая лепестки цветов в руках. Свежие – думала она и в такую пору. Их запах немного успокаивал ее.

И вот во дворе послышался топот коней. Их ржание эхом пронеслось по дому. Все забеспокоились, засуетились. Даже дети, бегавшие по залу, разбежались по углам и тихонько притаились. Только Маруся стояла как вкопанная и ждала своей участи. Дверь распахнулась. Зимнее солнце упало к ногам Маруси, Ян вошел и вместе с ним прилетел холод. Дверь закрылась, и исчезло солнышко, а холод остался. Ян стоял в дверях, как будто робея, Маруся не когда не видела его таким. Всегда серьезный и уверенный в себе. Сейчас, казался Марусе взволнованным и даже лицо на мгновение стало добрым и нежным, но лишь на мгновение. А ведь когда-то она любила его. Ян был похож на принца из сказки. Красив, холён и мужествен. Его запах окутывал все в округе, забивая запах цветов. Любая бы душу продала бы дьяволу за один миг в его объятьях, но "приз" выпал ей. Ян подошел к Марусе, опустился на колено и протянул ей руку. Секунда, минута молчания Маруся стояла. Сзади послышался шепот мамы "дай ему руку", а бедная Пелагея тихонько подталкивала Марусю к нему. Она опомнилась, вложила правую руку в его. Тот вздохнул встал и улыбнулся. Вздохнули все. Дети опять побежали по своим делам, а слуги расступились, давая пройти молодым.

– Дорогие мои Ян и Маруся – мама вышла вперед, немного с заплаканными глазами под руку ее держал врач, последнее время зачастивший к ним в дом и явно не справится о здоровья мамы.

– Я благословляю вас дети мои, – и перекрестив, отошла в сторону заплакав. Ян крепко взял Марусю за руку, как будто боясь, что она убежит и поклонился.

– Спасибо, я надеюсь, что вашей дочке будет хорошо со мной. Я сделаю все для этого.