Цвет мести – алый

Как-то поняли они друг друга. Лишних и ненужных вопросов не было, всяких восклицаний и отрицаний – тоже. Да? Да. Нет? Нет. И Горелов нехотя, но все же простил Захарову тот факт, что жену свою он ведь тоже, как Холодов, из чужого гнезда выкрал. Он ведь у Белова Вениамина ее забрал. Видел бы Захаров его! Разве Белова можно сравнить с ним – с Гореловым!..

– Ладно, вы тут быт налаживайте, – пожал он у порога Захарову руку, уходя. – Отношения свои укрепляйте, а я пока что номерок этого «Чероки» пропущу по базе охранного предприятия на наличие у них такого фигуранта. Думаю, оставшихся полдня мне на это хватит.

– Замечательно.

Алексей продолжал корчиться от озноба, он натянул на толстые шерстяные носки еще и глубокие домашние тапки в клетку, с огромными черными меховыми помпонами, обмотал шею толстым шарфом. Помогало это все ему пока что плохо. Многодневный запой корежил все его тело дикой ломкой. Но хоть, слава богу, взгляд его очистился от алкогольного тумана.

– А завтра, как только разгребу свои дела на работе, мы с тем охранником на джипе побеседуем. Сможешь организовать встречу?

– Не вопрос, – отозвался Алексей чуть кичливо, что его самого тут же смутило, и он поправился: – Попробую. Думаю, получится.

– Ну и ладушки. Тогда до завтра! Поработаем с телефоном, с абонентом, с охранником. И подумаем, в каком направлении нам дальше двигаться…

Завтра наступит еще только завтра, а сегодня он к Юльке поедет, решил следователь. Купит для нее апельсины, от них, как от яблок, она не отказывается. Груши тоже купит, она любит их, призналась сама. Что еще? Бутылку вина? Почему бы и нет! Глинтвейн и порция хорошего секса – два наилучших средства от простуды.

– Привет, я еду, – предупредил Юлю Горелов, набрав ее номер. – Диктуй адрес!

И живут-то они совсем рядышком, всего-то через дом. Надо же, а никогда не говорила ему об этом девочка Юленька с красивой загорелой попкой и аккуратными коленочками. Интересно, а стала бы она так же, как Маша Белова, ухаживать за ним, если бы он запил, к примеру, попав в беду? Не фыркала бы брезгливо в его сторону, а?

Ритка, к слову сказать, не терпела никаких проявлений слабости у мужчин. Считала, что не имеют мужчины на это права. Он и держался все время, и не распускал себя. В том и обвинили его однажды.

«Ты – черствый, высокомерный засранец! – прошипела она как-то ему в спину. – И за что тебя только бабы любят, не пойму! Только рожа одна красивая, и все! Души-то, Горелов, души-то в тебе и нет! Холодно с тобой, холодно и пусто. Как с манекеном!»

Врала? Врала или недопонимала чего-то в нем. Киски с Зайками от него просто тащатся, между прочим. Юлька вообще со своими ножками и каблучками высокими уже в его жизнь прокралась как-то. Захочет ли он ее в своей жизни оставить, нет?..

О встрече с охранником Захаров договорился этим же вечером. Парень, назвавшийся Валерием Назаровым, удивился звонку Алексея, но от беседы и не вздумал отказаться. Но на встречу он мог прийти лишь через пару дней, поскольку заступил на дежурство. А вот с номером телефона и абонентом номера вышел полный провал. Не было ни у кого из сотрудников охранного предприятия такого номера мобильного. И даже у родственников, которых сотрудники непременно указывают в своих анкетах, этого номера тоже не значилось.

Стало быть, человек тот – посторонний. То есть он не имел никакого отношения ни к охранному предприятию, ни к господину Холодову. Так кто же это такой был-то? Кто позвонил Захарову перед самым убийством подружек? Кто выманил здорового, физически крепкого мужика из квартиры Анастасии и лишил тем самым обеих девушек защитника? Вопрос…

Глава 10

Вениамин страшно психовал который уж день подряд. Его все раздражало. И угрюмое урчание водопроводных труб, не дававшее ему уснуть до полуночи и разбудившее в шесть утра. Или это соседи сверху ранним подъемом его разбудили? Он уж теперь и не знает, из-за какого конкретно шума проснулся. Дернулся всем телом и тут же открыл глаза, поняв, что не спит.

Он, кряхтя, поднялся, пошел в кухню выпить воды. Долго смотрел в черный квадрат окна, досадливо рассуждая, что в черном квадрате нет и не может быть никакого смысла. Сколько ни таращи глаза, светлее он не станет, не забликует, не ослепит.

Потом он вернулся в кровать. Уснуть больше не смог. Он ворочался, боролся с подушкой и одеялом, они сбивались, падали на пол. Не выдержал, встал и полез под душ. Потом сварил себе кофе, натянул любимую, вишневого цвета толстовку и с чашкой в руке вышел на балкон в надежде немного успокоиться.

Но черно-белый пейзаж за окном, выходившим на северную сторону, вдруг тоже начал его раздражать. И неподвижный лес, частым гребнем торчавший вдали. И машины, длинной гусеницей растянувшиеся на дороге возле дома. И люди – спешившие куда-то, суетившиеся, гомонившие.

Все его раздражало, все казалось унылым, безрадостным и никчемным.

Зачем? Для чего это все? В чем смысл-то вообще?