Цвет моих крыльев

Нет, польза от нее есть, конечно. Сразу карету выделили, бутыль вина хорошего в багаж добавили. А все же неспокойно на душе. А ну как сестра за ним шпионить приставлена? Доложит потом, факты подтасует – и прости-прощай жизнь смиренного служителя Господа, отца Силько.

Инквизитор поежился… И тут капюшон, скрывающий лицо монахини, легонько качнулся:

– Вели остановить карету.

Ишь ты! Значит, умеет говорить-то! И голос такой приятный. Глубокий, бархатистый…

Священник так удивился, даже не сразу сообразил, что от него требуется. Зато когда понял, мигом подскочил с сиденья, высунулся из кареты почти по пояс и не крикнул, а гаркнул:

– Стойте! Остановите!

– Стоять! – подхватил его вопль один из тех, кто сидел на козлах. – Тпру-у-у! А-а-апчхи! Стоять, клячи дохлые!

Лошади, к слову сказать, на кляч вовсе не походили. Крупные, холеные. Но встали как миленькие.

Сестра Анелла же не мешкая распахнула дверцу, выбралась наружу и бодрым шагом направилась в придорожный лесок. Казалось, она вообще не замечала ни льющейся сверху воды, ни грязи под ногами.

– Ланья, вы туда по делу или до кустиков? А-а-апчхи! А то, может, помочь чем? – окрикнул монахиню простуженный.

Инквизитор брезгливо сморщился – частично от неприкрытого панибратства, частично от принятого в богопротивном Альсоро обращения. И только тогда вспомнил: а ведь карета-то ее, Анеллы. Она в ней и приехала. И мужчины эти с ней же были. А ведь они не монахи, и не послушники даже. Ну дела!

– Сиди на месте, олух. Еще я перед тобой не отчитывалась!

– Как хотите, ланья, – не стал спорить возница. Только поплотнее закутался в плащ и прикрыл глаза, намереваясь вздремнуть.

Отец Силько провожал женщину взглядом до тех пор, пока она не скрылась за деревьями. А потом любопытство пересилило, и священник, бегло перекрестившись, направился следом за Анеллой. Проламываясь сквозь кусты, он изо всех сил старался не шуметь, но получалось плохо – инквизитор постоянно проклинал свое грузное тело и благословлял ливень, заглушающий звуки. Впрочем, вскоре монахиня замедлила движение, а затем и вовсе остановилась. Священник еще раз перекрестился и постарался подобраться поближе. Любопытство служителя Господа было вознаграждено – последние несколько шагов ему удалось проделать совершенно бесшумно. Силько осторожно сдвинул в сторону загораживающие обзор ветки и нервно сглотнул: на небольшой полянке, открывшейся его взгляду, лежал труп.

В том, что молодой парень, с ног до головы вымазанный грязью, был мертв, сомневаться не приходилось. Неестественная поза, неловко подвернутая нога, огромное количество крови – какие уж тут сомнения. Непонятно было другое: каким образом монахиня узнала о том, что в лесу покойник.

Сама же женщина сейчас стояла над телом и с любопытством его разглядывала. Потом присела рядом на корточки, не обращая ни малейшего внимания на то, что плащ давно уже промок насквозь, а весь подол платья испачкан густой коричневой грязью. Некоторое время сестра Анелла сидела не шевелясь, а затем легонько повела ладонью над мертвым. Медленно, от головы к ногам, не касаясь тела. Потом она точно таким же образом исследовала меч, который мертвец все еще сжимал в руке.

Капюшон качнулся, и священник был готов поклясться, что разглядел довольную ухмылку.

– Первый, – удовлетворенно произнесла женщина и резко поднялась. – Святой отец, вам не надоело стоять в одной позе? Так подойдите, разомнитесь.

Инквизитор побледнел. Ноги вмиг стали ватными, перед глазами все поплыло. И как он только мог поддаться уговорам Нечистого и последовать за этой страшной женщиной? И уже неважно, каменная ведьма она или приставленный настоятелем соглядатай. Он, отец Силько, только что сам подписал свой приговор.

– Что, неужели ноги затекли? – всплеснула руками сестра Анелла и сама приблизилась к окаменевшему от страха священнику. – Ох, откуда только берутся такие идиоты. Ну что вы на меня так вылупились, Силько? Не съем же я вас в самом деле. Так, понадкусываю…

Женщина медленно, словно рисуясь, сняла перчатку, прищелкнула пальцами – сверкнуло тонкое серебряное колечко – и легонько дотронулась до лба инквизитора. Небо наискось перечеркнула извилистая молния, громыхнуло где-то совсем близко. Отец Силько вздрогнул… и проснулся.

Карета все так же подпрыгивала на ухабах, дождь стучал по крыше, и каменная женщина по-прежнему сидела все в той же неудобной позе.

«Задремал, – с неожиданным облегчением подумал инквизитор. – А ведь что-то страшное снилось. А что именно, уже и не вспомню. Ну и ладно, без того хлопот хватает!»

Глава 6 ВТОРОЙ КЛИНОК

Обратная дорога показалась мне вдвое короче. Скорее всего потому, что большую ее часть я бесстыдно проспала.