Цвет моих крыльев

А вот интересно, издевка в ее голосе мне только послышалась или она на самом деле была? И что-то у меня нехорошее ощущение, что такая ведь может и не пожаловаться. Подстроить при случае какую-нибудь ответную пакость – да, а вот целенаправленно настучать на нерадивую ученицу вряд ли. Кажется, я промахнулась.

Словно в ответ на мои мысли женщина качнула капюшоном и отправилась своей дорогой. Мне оставалось только молча смотреть ей вслед.

– Марго! Вот ты где?!

Я с трудом отвела взгляд от удаляющейся монахини и обернулась. По коридору бежали Флай и Кьяло. Вместе. Ну надо же, какое поразительное единодушие. К чему бы это?

– А где же мне еще быть?

– Зная тебя – где угодно, – усмехнулся Глазастый.

– В комнате тебя нет, на площадке для фехтования – нет, в конюшне – нет, в столовой – тоже нет, – методично перечислил берсерк, для верности загибая пальцы. – А Понжер, между прочим, хотел за обедом какое-то объявление сделать. Так что пошли скорее.

– Пошли, – кивнула я, напоследок оглядывая коридор. Нет, вроде бы все листочки собрала.

На понжеровское объявление мы почти не опоздали. Почти – потому что вводная тягомотина к нашему появлению как раз закончилась, и ректор перешел к делу:

– Многие из вас, наверное, с нетерпением ждут завтрашнего дня. Завтра Бельтейн. В этот день в нашей академии всегда отменяли занятия и разрешали ученикам погулять по Таину. Естественно, в сопровождении преподавателей. Но в этом году мы нарушим традицию.

– Отпустите без сопровождения? – весело поинтересовался кто-то нетерпеливый.

– Нет, не отпустим вообще. И все уроки будут идти своим чередом, – покачал головой ректор. – Дело в том, что…

Договорить ему не дали. Все собравшиеся в столовой загалдели одновременно, стараясь как можно громче выказать свое недовольство нововведением. Яростнее всех были, конечно, первогодки, которые ждали этого дня чуть ли не с самого приезда в академию. Иногда мне казалось, что они только ради него сюда и рвались. Впрочем, многие преподаватели тоже были неприятно удивлены. И их можно было понять – ведь погулять хотелось всем.

– Кажется, в этот раз Понжер все решил сам, ни с кем не посоветовавшись. – Флай покосился на брызжущего слюной историка.

Тот как раз громогласно объяснял окружающим, что эта традиция старше, чем все мы здесь, вместе взятые, и нарушать ее ни в коем случае нельзя. А то его, старого, больного человека, такое пренебрежительное отношение к истории сведет в могилу.

И в кои-то веки я была абсолютно согласна со стариканом. Хоть и предпочитала про себя называть канун Бельтейна Вальпургиевой ночью.

– Наверное, у него есть веская причина, – примирительно начал Кьяло.

– Да хоть две! – возмутился Глазастый.

– Точно! – поддержала я. – Пусть хоть конец света настанет, а праздники отменять нельзя. Это не по-человечески! И даже не по-эльфийски. Те-то небось отмечать будут.

– Дело в том, что… – Ректору наконец-то удалось переорать собравшихся. – …Что в последнее время в нашем городе участились случаи стычек между коренным и эльфийским населением. Напряженность постоянно нарастает, а я несу ответственность за вас перед вашими родителями и родственниками. И отмена самостоятельного выхода за пределы академии направлена в первую очередь на обеспечение вашей же безопасности!

Я вздохнула. Все, что вещал недовольной публике Понжер, до боли напоминало родные выпуски новостей. Вот слово в слово! Не может он человеческим языком объяснять, что ли? Сказал бы: «Народ, тут такое дело! В стране война, а я над вами главный!» – и все бы сразу заткнулись.

Хотя… про войну нельзя, ее же официально еще нет. А волнения по всей стране есть, и все об этом знают. Вот и несет бедный ректор всякую чушь… Мерзкая у него работа, как ни крути. Не хотела бы я когда-нибудь оказаться на его месте. Тем более что это, как выяснилось, не единственная его работа. Только вот вторая еще хуже. Как же, интересно, называется его вторая должность? Глава разведки и контрразведки? Или не глава… Но ведь не последний человек – это точно. А кто тогда первый? Хм, не мой же «дядюшка», в самом деле?!

– Вы все здесь взрослые, серьезные люди, – продолжал тем временем обладатель неизвестного чина предонской разведки, – и я надеюсь, что никто из вас не попытается нарушить мое распоряжение. Уверяю вас, что наказание за проступок будет максимально строгим. Вплоть до отчисления. Так что я надеюсь на вашу сознательность и понимание.

– Да-да, мы все здесь сознательные и понимающие, – пробормотала я в такт собственным мыслям.

– Даже не думай! – одернул меня Флай. – Отец писал, что в городе действительно неспокойно. Лучше здесь отпразднуем. Вина хорошего раздобудем… А тебе – компот!

– Не собираюсь я удирать из академии, больно надо, – отмахнулась я, надеясь, что говорю достаточно убедительно.

– Точно? – сощурился Кьяло.

– Честное слово, – обреченно соврала я.