Цвет моих крыльев

Нет, вниз не смотреть! Ни в коем случае не смотреть! Чего я там не видела? Да, там лежит мой друг, замечательный человек, который мне очень-очень дорог. И у него пробита голова, и он весь в крови, и бледный, как отбеленная простынка. И больше всего мне сейчас хочется убедиться, что он жив, поймать взглядом малейшее движение, услышать, как он дышит… И именно поэтому туда смотреть нельзя! Чтобы не отвлекаться. Чтобы дать достойный отпор этим скотам, которые посмели покуситься на его жизнь. Потому что если они сейчас задавят меня количеством, то умрем мы оба. Прямо здесь, на этой самой мостовой. Ой, мамочки…

Умирать мне не хотелось. Ни сейчас, ни в ближайшее время. Но что делать, я не представляла совершенно.

Бежать? Даже если прорвусь через кольцо, все равно рано или поздно догонят. Да и Флая я здесь не оставлю. А бежать вместе с ним – тоже не вариант. Это он меня мог бы на плечо взвалить, а я ведь его даже не подниму.

Отбиваться? От… сколько их там? Человек двадцать? Такое, наверное, даже Хозяину не под силу. А мне и подавно. И никакая победа на турнире тут не поможет. И руки уже дрожат. Еще бы им не дрожать, я же выжата полностью. Нападающие об этом не знают, им и не надо. Но легче от этого не становится.

Звать на помощь? Было бы кого! Верба сейчас, наверное, уже в академии. Кьяло – там же. Муллен – в столице. Одни мы тут застряли, как идиоты. Хотя почему «как»? Идиоты и есть. Точнее, я – идиотка. Далась мне эта ночная прогулка по городу!

Если выживем, всегда буду слушаться старших. Правда, всегда! Ведь говорили же, что из замка выходить нельзя, а я… Да что там, теперь вздыхать поздно. Теперь драться надо!

Я судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы и поудобнее перехватила палку.

– Итак, господа, кто из вас первый кандидат на тот свет?

Голос не дрожал. Уже хорошо. Совсем уболтать эту кодлу вряд ли получится, но хоть время потяну. А там будь что будет. Благо камнями кидаться больше никто не собирается. Наверное, собрали все, что под ногами валялось, а новые наколупать неоткуда. Самый чистый город Предонии, чтоб его…

Из толпы все же вытолкнули незадачливого святошу. Он, кажется, уже и сам был не рад, что полез в эту свалку. Но хорошую мину при плохой игре сделать постарался.

– Молодой человек, зачем же так грубо? Убивать – это плохо, это грешно. Давайте вы сейчас положите свое оружие, а потом…

– А потом эти улыбчивые люди, так и быть, возьмут грех на душу и быстренько меня забьют, – с готовностью подхватила я. – А вы, как лицо духовное, их потом простите или даже благословите. Так?

– Не совсем. Видите ли…

– Не вижу.

– Но ведь вы даже объяснить мне ничего не даете!

– А зачем? Ничего принципиально нового я от вас не услышу, а на общеизвестное мне наплевать. Лучше бы рассказали, откуда вы эту антимагическую дрянь достаете? Уже любопытно стало, честное слово.

Священник заметно смутился. Правильно, я бы тоже смутилась, если бы на меня вдруг уставились два десятка немытых, но крайне заинтересованных рож.

А что делать, святой отец? Вы, может, и неплохой человек, но, если вдруг удастся перевести все стрелки на вас, я буду только рада. Такова жизнь!

– Зачем вы упорствуете в грехе, сын мой? Зачем толкуете о несуществующем и вселяете смуту в сердца этих честных горожан? – Ага, решился-таки на ответ. И как красиво загнул. Их что, специально учат так лихо нести благозвучный бред? – Неужели разум ваш настолько замутнен чужеродной ересью, что вы не в состоянии отличить силу истинной веры от богомерзкого колдовства? Неужели не видите вы, что ваше неверие – суть проявление бесовского влияния…

Дальше я не дослушала, потому что краем глаза уловила какое-то движение возле своей ноги. Флай! Жив! Наверное, на моем лице в тот момент отобразилось слишком много эмоций, никак не способствующих дальнейшим богословским беседам, поэтому священник все-таки заткнулся. На мгновение. А потом махнул рукой и устало, даже немного грустно, произнес:

– Да что с него возьмешь, с эльфа. Одно слово, еретик.

Не знаю, что он имел в виду, но горожане восприняли эту фразу как прямое побуждение к действию. И немедленно бросились на меня. Всей толпой.

Какое там отбиваться! Палку у меня из рук выдернули в первые же секунды. А потом я успела только скукожиться на мостовой, заслоняя собой Флая, и прикрыть руками голову. По спине застучали удары. Главное, чтоб не по почкам. Хотя какая теперь разница.

Мне даже больно не было. То есть было, но это была совсем другая боль, не физическая. От ощущения собственного бессилия хотелось выть. Неужели это конец? Неужели можно умереть так глупо и бессмысленно?

Флай снова шевельнулся. А может, просто дернулся от чьего-то пинка.

Его-то за что? Ведь только я во всем виновата! Это из-за меня… Все из-за меня…

Мамочка, папа, простите, я так и не узнала, что с вами случилось и живы ли вы. Ксанка, я так и не смогла тебя найти. Хозяин, я больше никогда не буду вам докучать. Кьяло, ты замечательный парень, и хорошо, что тебя здесь нет. Рисса… Верба… Тьяра…