Цвет неба

Сперва мелко затряслись плечи и руки, после дрожь перекинулась с них на спину, ноги. Было холодно, но не в этом причина. И я не могла понять в чем. Произошедшее потом, сильно удивило меня, особенно то, что я еще могу удивляться. Из груди рвался беззвучный смех. Внезапно, стало так весело.

Я не пыталась встать, я даже забыла, что сижу в воде. Весь окружающий мир веселил меня. Было в этом смехе что-то истерическое. Живот болел от постоянного напряжения. Я не могла остановиться. И кто знает, к чему это привело, если бы Демм не пришел мне на помощь.

"Она плачет" — вот что наверно он подумал. Да и я сама бы так подумала на его месте, услышав судорожные всхлипы. Ну а что делать, если теперь я так дышу? Раздался плеск — Демм упал на колени рядом со мной и осторожно раздвинул закрывшие лицо волосы. Я хотела сказать ему, не надо мокнуть ради меня, встань. Приступ смеха рассеял благие намерения в пух и прах.

Не знаю, что он предполагал, но увиденное его явно удивило. Не сумел скрыть эмоции — значит сильно потрясло. В какой-то мере это льстило — я вызываю сильные эмоции у такого красавца и пусть не совсем такие, как хотелось… Какое же у него смешное выражение!

Опять приступ. Я закачалась и стала заваливаться набок.

"Теперь искупаюсь полностью. Прощай относительная чистота, здравствуйте перхоть и чесотка…"

Но вместо холодной лужи ощутила скользкую ткань и нечто стальное, царапнувшее скулу.

Я скосила глаза. Бедный парень словил падающую меня ценой вымокших джинсов.

И тут мне стало стыдно… правда совсем чуть-чуть.

Отдельными частями мозга я пыталась заставить тело двигаться. Тело отвечало веселым похрюкиванием в чужую куртку.

Демм тихо спросил:

— Все хорошо? — Я положительно икнула, но меня не поняли. — Тебя не ранили?

Хотела бы я ответить… Я боднула его в грудь. Как мне казалось, положительно. Воспользовшись его беспомощным положением, я подтянулась и зарылась лицом в ранее запримеченный вырез куртки. Тепло… и мне сейчас все равно, что так делать неприлично. Парень с точностью до полутона повторил мой "ик". Потом извинюсь.

Смех, наконец, прекратился.

Тепла не хватало.

"Так будет он вынимать меня из лужи или нет? Если нет, то пусть уходит сразу и не соблазняет теплом. А вот если да, то…"

Я возмущенно засопела ему в шею. Понимай, как хочешь, но желательно, как надо. Скоро моя обычная температура в тридцать шесть и два убавится вдвое.

Еще один плюх, что-то железное звякнуло о камень. Демм медленно поднимался, прижав меня к себе одной рукой. Я якорем тянула ко дну лужи. Как всегда, грубая сила взяла верх, в прямом смысле. Придав моему телу более менее вертикальное положение, он вздохнул, решаясь. На что, я поняла слишком поздно. Этот предатель внезапно пропал. Я мешком ухнула вниз и была ловко подхвачена его спиной. Спасибо, конечно, но можно и предупредить.

— Держись крепче.

Не раздумывая, я крепко, насколько могла, ухватилась за шею, а он поддержал меня за ногу. Одну…

Так и шли: я прилагала жалкие накопленные силы, чтобы не сползти и он — небрежно удерживал одной рукой меня, а другой трепетно прижимал свой драгоценный меч. (Меня бы лучше так нес, я же падаю-ю-ю!)

Дрожь проходила, Демм на время дороги стал для меня чем-то вроде большой ходячей печки. Ноги отогрелись и вроде шевелились. Скоро меня разморило и я уронила подбородок ему на плечо.

Находясь на пороге между сном и явью, мое тело необычайно четко ощущало окружающие вещи.

Звуки: шум дождя над головой, отголосок шагов Демма на земле и плеск воды в лужицах… его размеренное дыхание… громкий и уверенный стук сердца.

Ощущения: удары по ледяному телу не менее ледяных капель дождя, отчего кажущихся просто холодными, неприятная тяжесть и грубость мокрой одежды, прилипшая ко лбу челка… обжигающий жар его тела, проникавший глубоко в душу… горящий след на щеке от прикосновения к его шее…

Запахи: целая какофония зелени, что давит на непривыкшего к такому городского жителя, среди этого, как глоток свежего воздуха легкое благоухание неизвестных цветов… дурманящий аромат его кожи.

Вот что заинтересовало меня больше остального.

Каждый раз, когда Демм находился рядом, меня обдавало совершено непонятным, резким и в чем-то отталкивающим запахом.

"Духи" — решила я. Забравшись ему на спину, я опять учуяла его… тот запах, смесь серы и пряного.

Когда я удобно устроила голову на плече и закрыла глаза… Когда разобралась с нахлынувшими чувствами и глубоко вздохнула… Я поняла, что ошибалась.

Человеку даны пять основных чувств: обоняние, осязание, зрение, слух, чувство вкуса. На все организмом выделено определенное количество энергии, которая равномерно между ними распределена. Если временно отключить одно из этих чувств, остальные пять станут сильнее. Отключить два — обострятся оставшиеся три. Отключить три — два вберут всю энергию, а дальше, отключив еще одно, единственное стане, как любят говорить ученые, сверхъестественным, то есть сверх естества, сверх положенного.

Никакого вкуса я не ощущала — осталось четыре. Закрыла глаза — осталось три…