Цвет неба

В который раз особи мужского пола не оправдывают моих надежд. Он не утонул.

— Ты больше не делай так, а то я почти подумал, что ты хотела меня задушить… — напряженно сказали из-за камня.

— О нет, что ты… — протянула я зловещим голосом. — Я просто хотела тебя разорвать! — последнее слово рявкнула так, что сама испугалась.

— Не надо, я ни в чем не виноват, я ничего не видел! Когда я обернулся, я увидел только твою голову и все! Честное слово.

— А почему ты тогда так испугался?

— А кто бы на моем месте не испугался? — вопросом на вопрос ответил он.

— Ах, вот как?

Ну все, я обиделась. Значит, я все-таки для него страшная…

— Нет, не подумай ничего такого, я от внезапности упал! Ты так резко выскочила, что я…

— Брось, я итак всегда знала, что не красавица.

— И кто сказал тебе такое? — голос Демма звенел.

Я не поверила своим ушам. Из его уст это звучало, как чуть ли не признание в любви.

— Ну, в смысле, я хотел сказать, это… извини, я не хотел смотреть, просто немного испугался за тебя, как-то так.

Демм за меня волновался…

Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Он за меня волновался…

Мельком взглянув на поверхность озера, я ужаснулась этому туповато-блаженному выражению лица и стукнула по воде.

На берегу выстраивалась косоватые пирамиды из разноцветных камней.

Я отыскала место, где покидала одежду и складывала наиболее понравившиеся камушки со дна. Демм как-то подозрительно тихо сидел в своем закутке.

Но не настолько подозрительно, чтобы его в чем-то подозревать.

Сквозь серые облака проглядывало лиловое небо и золотистые лучики света. Похоже, погода устала после вчерашнего и не собиралась больше устраивать никаких сюрпризов. Оно и к лучшему.

Ветер стих и больше не беспокоил. Может дело было в паре от горячей воды, может в чем-то другом, но температура воздуха уже не напоминала морозильник, а нормальную весеннюю, примерно градусов в тринадцать. Хотя и для весны это много.

Пирамидок стало двенадцать, и я решила, что пока хватит.

Меня мучило множество вопросов, на которые Демм должен ответить.

Должен, потому что мне кажется, что они как-то связаны со мной.

И с ним.

Его странные слова, поступки, да вообще, он сам — сплошная загадка, также как все, что связано с ним… В конце концов, я просто хочу все выяснить. Разве это плохо?

И еще я хотела проверить кое-что. Помниться, бабушка рассказывала истории про людей, подчиняющих силы природы. Сиды, кажется, их так называли.

— Демм, тебе ведь огонь подчиняется? — спросила я, подплывая к камню.

Он явно не ожидал подобного вопроса, потому что ответ его был несколько сбивчивым:

— Ч-что? А… да.

— И давно?

— Не знаю… лет с семи. А к чему ты все это спрашиваешь? — несколько подозрительно протянул он.

— Да так, надо.

Значит, он не сид. У них все с рождения проявляется, судя по словам бабушки. Но тогда кто?

Я вспомнила слова того незнакомца: "Я такой же как он, только сильнее".

Получается, тот незнакомец тоже может подчинять огонь?

Или же их схожесть в чем-то другом?..

Я предупредила Демма, что выхожу и взяла честное слово о неподглядывании. Когда он крикнул: "полотенца у папоротника" и "скажешь, когда оденешься", я очень удивилась.

Он заботится обо мне?..

"Эти двое не люди. Это точно" — думала я, уже одетая, сидя на берегу.

Но опять же возникает вопрос: тогда кто?

Спрашивать напрямую: "ты кто?" как-то некультурно.

Но по-другому нельзя узнать.

Хотя у меня есть одна, даже не догадка, а так, маленькая зацепка. Та фраза вчеранего незнакомца: "Наша армия…"

И нечто вертится в голове, но я все никак не могу ухватить эту мысль за хвост.

У них обоих странные, нечеловеческие глаза. Вихрь алых точек в ярчайших изумрудных глазах и светящиеся в темноте сиреневые озера.

Элементалы?..

Нет, не может быть. Элементалы — существа, лишенные эмоций. Бездушные запрограммированные куклы, что раньше были людьми. Мы проходили историю их создания прошлой осенью.

… третья эпоха.

За четыреста лет мир кардинально изменился.

Раньше, в самом начале, когда мир едва родился, люди не слишком задумывались о науке и происхождении своего мира. Больше они уделяли взаимоотношениям друг с другом, взаимопомощью… Им не были чужды понятия, как честь, совесть, благородство…

Конечно, мир был не идеален — кое-где вспыхивали войны, распри, куда уж без них. Но люди привыкли так жить и считали, что вокруг всё благополучно и спокойно.

Всё началось после очередного "парада солнц", что теперь знаменовал конец эпохи. Тогда же это был первый "парад".

Появилась странная организация, ратующая о всеобщем благополучии. На каждом углу стояли люди, которые расхваливали методы организации и принимали желающих… а таких было всё больше с каждым днём.

Всего-то через год её влияние охватило практически всю страну, а меньшинство, те, кто не вступил, стали притеснять, как изгоев. С ними старались не общаться и не иметь ни каких дел. Они не получали работу, да и вообще не могли выйти наружу без страха за свою жизнь.