Цвет неба

Я смог взять себя в руки и успокоиться… немного. Эмоции, бившие через край, и грозящие прорваться наружу, были запрятаны глубоко внутри. Неизвестно, что бы произошло, если бы это все же случилось… хотя, нет, очень даже известно.

Я жалею что вообще пошел на это озеро именно в это время. Хочу, чтобы все было как прежде. Когда я думал, что я — Страж. Единственный случай в моей жизни, когда я хотел бы заблуждаться, быть тем, кем я должен, а не кем желаю. Ведь я родился с одной целью — оберегать ее. Только лишь. Главная цель всего моего существа… должна была быть. А теперь… какой я Страж, если самолично пытаюсь… хочу, желаю, причинить ей вред. Как защитить ее от самого себя?

Я спокоен…

Несколько раз глубоко вздохнул. Мне удалось взять себя и свои желания под контроль.

Я думал, что не вернусь назад, лучше пробуду денек, а может даже и больше, подальше, но понял, насколько это неосуществимо. На нее могут напасть, когда я буду далеко. Опять думать, что… Нет, не хочу. Пусть сейчас я не совсем в себе, но продолжать защищать ее — должен. Буду неподалеку, так, чтобы можно было видеть ее, и только лишь… а она меня нет.

Я тихо вернулся назад, забрался на ветку повыше. И увидел ее. По телу прокатила крупная дрожь. Что будет со мной, когда кто-нибудь из нас подойдет поближе друг другу?

В голове возникают предательские урывочные картинки, которые я старательно гнал прочь. Воплощения моих проснувшихся желаний…

Я криво усмехнулся, откинувшись на шершавый древесный ствол.

Впервые я с таким желанием хочу прикоснуться к девушке. Все эти напомаженные глупые куклы, увлечение на один вечер, чтобы нормально себя чувствовать — я не запоминал ни их имен, ни лиц. Помню лишь вызывающие улыбки и в глазах жажду денег и власти. Они были… как одна, помноженная на многих. Бесконечные копии.

А сейчас… я боюсь. Да, я признаюсь как мне страшно не сдержаться. Эти желания могут захватить волю, они и сейчас продолжают свое дело. Затуманить разум так, чтобы я отбросил весь здравый смысл и шел, действовал только по их прихотям.

Желания стали мной, я стал ими, мы растворились друг в друге, и теперь не понятно, кто из нас лишний — я, всячески удерживающий себя, или они, наоборот подталкивающие вперед. Я запутался.

Интересно, она поняла, что со мной? Я надеюсь, что нет. Зря я тогда поддался чувствам, и пытался дать ей понять… а что теперь говорить — что сделал, то сделал, ничего не изменить. Но продолжать надеяться буду. Вдруг она еще не понимает…

Но с чего я взял, да еще с такой уверенностью, что она не понимает? С чего я взял, что она неопытна, с чего я взял, что у нее не было никого?

От этой мысли я пришел в потрясшую даже самого себя ярость.

Нет… надо успокоиться. Я ничего не знаю, и лучше не продолжать беспочвенные размышления.

Алекс подошла на край обрыва, приложив козырьком ладошку к глазам, посмотрела куда-то вдаль. Утренние солнца, еще золотисто-розоватым светом окрашивали ее фигуру, играли бликами на волосах.

Нежная, ранимая, хрупкая… а я хочу все грубо разрушить. Идиот, который не может взять себя в руки. Идиот, который может любоваться этой красотой бесконечно, одолеваемый низменными мыслями, о которых, я надеюсь, она не догадывается.

Вот в эти минуты я понимаю, что внешне бесспорно являясь человеком, внутри я — демон.

Аромат души… такой легкий и манящий… дразнящий. Она неуловимо изменилась, вот только когда это случилось, и почему я не заметил? Ее душа стала похожа чем-то на душу той сиды, Выжившей.

Нет, мне кажется.

А может и нет? Ведь Алекс — ее потомок, почему бы ее душе и не пахнуть также?

Почему все настолько сложно?? Почему я — не простой человек? Сейчас бы даже не заморачивался всеми этими проблемами.

И был бы непередаваемо слаб. Человек, как бы он ни был силен, не сможет справиться с ее защитой. Только я. Причем, больше я — демон, нежели я — человек. И с такой же уверенностью могу сказать, что демоническая часть представляет большую угрозу, а значит, не справится с защитой, по сравнению с человеческой, ее контролирующей.

Как все сложно… но, кажется, я повторяюсь.

Моя жизнь никогда не была простой штукой.

А есть плюс в моем положении. При мне, когда она видит меня рядом, Алексин не ведет себя так… спокойно, расслабленно и естественно.

Я наблюдал за ней. Вот она, по-смешному шаркая ногами, притащила котел, посмотрела на свои пальчики, испачканные сажей и, вздохнув, начала рассуждать, что она как всегда выпачкалась. Ее негромкий голосок, бурчащий всякую глупость… ну почему она никогда не ведет себя так при мне? Так… мило. Она окликнула Хранительницу, видно, она тоже уже не спала.

Чем больше я наблюдал, тем сильнее понимал, насколько она хрупкая. И желания мои… просто пропадали под напором нежности, от которой губы разъехались в полуулыбке.

Когда встрепанная голова той показалась из палатки, Алексин попросила спички и, получив желаемое, пошла в лес, где набрала охапку поломанный веток. Костер она зажгла быстро, я даже удивился, ведь она обычно жутко долго возится. А сейчас… наверное, руку уже набила. Подхватив котел, спустилась к воде… именно там, где я…