Цвет неба

Под конец мелодии вокруг нас кружили ещё несколько пар. Я вздохнула посвободнее. Стихали последние звуки, кое-где раздавались аплодисменты. Я было дёрнулась в сторону двери, но Дмитрий ещё крепче прижал меня к себе и закружил под новую мелодию.

Он не смотрел мне в глаза. Он попросту закрыл их. И как же он так только танцует?

Я запрокинула голову. Синие нити самоцветов, свисавшие с люстр, играли на свету. Точно так же, как играли во мне те странные чувства.

Похоже, ты исполняешь мои желания, Дмитрий…

Не выдержав, я осторожно улыбнулась. И тут он открыл глаза, и… с такой нежностью посмотрел на меня и улыбнулся уголками губ в ответ. Сердце радостно запрыгало и застряло где-то в горле, мешая нормально дышать.

Откуда эта нежность?.. Разве… разве я чем-то заслужила ее? Или он всем так улыбается? Эта мысль немного остудила меня.

С каждым его уверенным движением мне всё больше и больше нравилось танцевать. Я забыла обо всём. Сейчас для меня существовал только он и наш танец.

Прошло ещё несколько быстрых мелодий, и вот зазвучала самая первая.

Свет окончательно потушили. Я едва различала черты его лица.

— Как тебя зовут? — неожиданно тихо заговорил он. С напряженным, как мне показалось, ожиданием.

— Алексин, — я смутилась. Впервые разговариваю с Наследником. Хорошо, что было темно.

— Алексин… но предпочитаешь просто Алекс, верно?

Откуда? Как он узнал, что я называюсь так незнакомым людям, ведь мое полное имя такое глупое…

Нужна я ему. Просто догадался, это сделать не трудно.

Я кивнула, подтверждая его слова.

— Тогда я просто Демм. — Он медленно отклонил меня назад, придерживая за талию.

Немного испугавшись, я выпалила:

— Но тебя представляют по-другому!

Он медленно притянул меня к себе.

— Если тебе не трудно, называй меня так.

И вновь странное ожидание. Нет, это определенно моя фантазия!

Называть его Деммом? Ну ладно, может ему, как и мне, не нравится полное имя? Тогда я его не понимаю, очень даже хорошее, певучее и благозвучное…

— Хорошо.

Мы продолжили легонько качаться. Через какое-то время он спросил:

— А где ты живешь, Алекс?

— Недалеко от этой столицы, у моей семьи есть маленький домик. — Я пожала плечами. Никакой тайны здесь не было.

Только вот… как он теперь поступит? После этого танца раскланяется со мной, узнав, что я практически из самых низов окружающего его общества?

— Значит, ты аристократка? — А потом чуть слышно добавил. — Все вернулось…

— Что? — переспросила я. Могу и ошибаться, уж больно тихо он сказал.

— Нет, ничего, — в его голосе сквозила улыбка.

Наверное, кто-то из танцующих рядом сказал, а я его спросила…

«Вот же дура!» — мысленно укорила я себя.

И опять, чтобы убрать эту неловкую паузу, выпалила:

— А ты? Не расскажешь о себе? — И осознала, насколько глупый вопрос задала. Ему — известному всем и каждому Наследнику трона! Только бы он не рассмеялся…

— Зачем? — Тут же откликнулся он. — Да и рассказать о себе мне нечего, лишь повторить то, что ты и без меня знаешь.

— Тогда, пожалуй, этого мне хватит, — неожиданно смело сказала я, и прикусила язык.

Что на меня нашло? Так дерзко разговаривать с почти правителем страны!!

И тут он остановился и расхохотался, да так заразительно, что, не сдержавшись, я тоже засмеялась. Больше истерически.

— Знаешь, — чуть задыхаясь, прошептал он, — кроме тебя, ещё никто так со мной не разговаривал!

— Почему? — С опаской спросила я. Ну, вот и все. Договорилась…

— Они меня боятся. — Во тьме, нас окружающей, вспыхнули два ярко-алых огонька, перечеркнутых по середине вертикальной линией… И они излучали необъяснимый страх, нет, леденящий ужас, заставляющий неметь и подкашиваться ноги, замирать сердце. Несущие отпечаток смерти. Я видела такой же в мертвых глазах бабушки. — Все боялись, но только не ты…

Это… его глаза? Как? Кто… он такой?

— Перестань… — в ужасе выдавила я из себя, уперев в него руки и пытаясь отодвинуться, быть как можно дальше от этих глаз.

Мгновение, и его глаза стали прежними.

— Прости… хотел убедится, что ты… Нет. Ведь все уже не так! — так горько воскликнул он. Вспыхнувший свет больно резанул по свыкшимся с темнотой глазам. За секунду до этого он отпустил меня, я сделала несколько шагов назад. Ужас все еще был во мне, как и воспоминание об этих кровавых глазах, никак не хотевшее меня покидать. Я чувствовала, как тряслись руки, и сжала их в кулаки.

Списать увиденное на фантазию? Мне показалось? Тогда слишком реалистичное видение, настолько, что разум отказывался не признавать его.

На сцену выполз оратор и заговорил наигранно-печальным голосом: