Цвет невидимки

Восточных же сладостей в холодильнике не было совершенно точно. Ализа не без основания считала себя восточной женщиной, хотя кроме чуть раскосых глаз и темных непослушных волос, иных внешних расовых признаков не имела. Высокого роста, сто семьдесят пять, с длинными ногами, серо-зелеными глазами (она не стала доказывать Анне Дубраве, что та неправа), без характерных скул, а самое главное — с длинными пальцами и коготками, которые держала на манер европейской женщины, готовой вцепиться в любую неожиданно понравившуюся побрякушку. Но в действительности «хваталой» она не была, а к вещам относилась с удивительным пренебрежением. Хотя одеться «клево» или, как того временами требовала работа, предельно стильно, умела. Да еще следила за гардеробом Сергея. Временами она устраивала проверку и вещам Игоря, но тот имел врожденную особенность даже рванье носить с королевским достоинством, а какой-нибудь фрак тысяч за пятьдесят, как половую тряпку. Правда, никакого такого фрака у Игоря не было, но Ализа могла на что угодно поспорить, что носить его он будет именно так, как ей кажется. Качество одежды было для Игоря вторичным. Первичным же являлось настроение. Сергей, наоборот, должен был быть уверен, что одет с иголочки (для каждого конкретного эпизода), в чем и Ализе, и Игорю следовало его долго и мотивированно убеждать. Но когда он внутренне проникался уверенностью, что так и есть, он становился бесподобен в своих манерах. Может, именно поэтому Ализа и выбрала себе в близкие друзья именно Сергея? Им можно было командовать, но в итоге Сергей всегда считал, что именно он держит бразды правления в своих руках. А Ализа, убедившись, что он их действительно взял и крепко держит, переставала на это обращать внимание и была довольна достигнутым результатом. Игорь никогда ничего подобного над собой проделывать не позволил бы. К тому же Сергей всегда стремился к стабильности, а Игорь — к разнообразию.

Конечно, не все и не всегда протекало мило и безоблачно. Сергей переживал разлуку с дочерью, поэтому из-за каких-то трепетных соображений, уже лет пять не встречаясь с бывшей женой, все еще с ней не развелся. Конечно, он бы не задумываясь оформил все необходимые бумаги — Ализа это знала без единого слова с его стороны, — «смоги» она ему родить. Но Ализа не могла.

— В метро давно не каталась? — улыбнулся Сергей, когда она потянула его к станции «Маяковская».

— Ты по-прежнему боишься, что на меня все будут пялиться?

— Я их начинаю ненавидеть, каждый урод считает, что мог бы оказаться на моем месте, — ответил он, зная, что Ализе это понравится. Сергей даже слегка сдвинул брови, как будто говорил все это серьезно.

— Но ни один урод не мог бы оказаться на твоем месте? Она спросила почти серьезно, а глаза ее округлились, как у любопытной маленькой девочки, которой папа в следующий миг откроет тайну волшебного превращения в принцессу.

— Ты моя баба, — ответил он.

Давным-давно они случайно попали на какой-то спектакль, где главный герой повторял эти слова. Им они так понравились, что Сергей часто шокировал окружающих, повторяя эти слова при незнакомых людях и глядя на Ализу хищными глазами.

Сейчас он вспомнил это после перерыва в несколько лет, и фраза что-то сделала с обоими, растопив лед многолетнего знакомства и вернув их к тем первым месяцам, когда они, как сумасшедшие, бросались в объятия друг другу…

— Спасибо, — рассмеялась Ализа и поцеловала Сергея в щеку.

— За что? — удивленно переспросил он, остановил ее, взяв за локоть, и повернул к себе лицом. — Тебе нравится, когда я тебя ревную?

— Конечно, нравится! Это так романтично, а ты сам планировал сегодня вечер внеурочной романтики! К тому же ты сказал мне… — Ализа не договорила, но Сергей все понял.

Он хотел поцеловать ее, но она покачала головой. Они стояли так несколько секунд, внимательно изучая друг друга, как будто давно не виделись.

— Не целуй пока, — попросила она и положила голову ему на плечо.

— Почему? — Он предугадал ответ, но очень хотел услышать от нее.

— Потому что я хочу тебя. И если ты не дашь мне передышку, я отдамся тебе прямо здесь…

— Молчу. — Даже Сергей не ожидал столь откровенного признания, поэтому оторвался от Ализы, сделал два шага в сторону, достал пачку сигарет и спросил: — Вы не будете возражать, если я закурю?

— Не буду. Кстати, если наш лайнер уже набрал высоту, можете предложить сигарету и мне.

— Да, конечно. Вы тоже летите в Тимбукту? — Если они не говорили серьезно, то начинали разыгрывать «сцены». Постоянная тренировка была их образом жизни. Да и стоило забыть пылкие слова Ализы. По крайней мере на ближайший час…

— Отчасти. Кстати, молодой человек, мне нравятся ваши голубые глаза и русые волосы. Вас можно выставлять в музее этнографии вместо чучела Есенина.

— Если не вынимать цветных линз, не смывать краску с волос, не снимать пластырь с ушей, которые топорщатся, то… Да и кольцо в нос следовало бы вернуть. А то папа обидится. Он у меня аборигенистый малый. Чуть что — сразу копьем.

— Значит, я вас с кем-то перепутала.