Цвет ночи

А затем я вспомнила его слова, когда он представлял меня Алексею. «Та самая девушка, о которой я вам тогда рассказывал». Когда это — тогда? Пока я спала или раньше? Когда он успел? Тем более Ян обмолвился ранее, что Алексей решал прилетать ли сюда: он был уже какое-то время осведомлён о ситуации с волками. А когда я очутилась в доме Ягини-Дианы, завлечённая туда её туросиком, Ян признался, что оставил меня ненадолго, потому что летал на границу страны к некому другу, с которым хотел обсудить происходящее с волколаками и затмением. Я не была уверена, но возможно, этим другом, а точнее братом, и был Алексей. Но я не стала уточнять.

По просьбе Валентины Алексей принялся рассказывать о новостях из своей жизни, и она слушала его, подпирая ладонью подбородок, с некой теплотой глядя на брата. Было странно видеть её такой умиротворённой и спокойной и больше не слышать от неё язвительных слов; мне вспомнилось, что её тон сквозил обидой и претензиями, когда Алексей был лишь на пути сюда. Тогда она фыркала и обвиняла его в эгоистичности и пренебрежении к делам и участи семьи. И была вообще не уверена, что он явится.

Я вдруг поняла, что она очень любила его и очень злилась. Впрочем, как и на них всех. Уже несколько часов она ластилась к Алексею, как до этого к Яну. А возможно, даже больше. А Алексей… У него словно не получалось быть настоящим братом. Не знаю почему, но он казался отстранённым.

Когда Валентина спрашивала, приедут ли они ещё с детьми, то не получала нормального внятного ответа. Уклончивое «возможно» и «потом». А ещё — «надо смотреть». Складывалось впечатление, что в его жизни не было места Валентине. Мне было жалко её, но я могла понять и её брата. У меня не было братьев и сестёр, и не знаю, хотела бы я отделиться от них настолько. Ян тоже ушёл, но он, скорее бежал, и теперь, по возвращению, теплее относился к Валентине. И как ни удивительно, во всех мирах нашёлся кто-то, кто был холоднее Яна эмоционально. Если Ян и прятался за маской безразличия и лёгкости, то Алексей не находился в маске. Он был искренне таким. Что-то наталкивало меня на мысль, будто Алексей прибыл сюда только из-за чувства долга. И ещё привёл детей, чтобы защитить.

У них была довольно странная семья, и, кажется, Алексей об этом знал. И я бы сказала — прилагал усилия, чтобы её избегать.

Периодически отвлекаясь от беседы между ними, я оглядывалась по залу, изучая других цмоков. Некоторые из них время от времени подходили, что-то говорили на ухо Яну, Константину и остальным. Иногда — общались открыто и вслух.

— Ладно, — сказала я негромко, обращаясь к Яну, утолив голод и высвободив вилку из рук, — и в чём сложность спуститься в пекло? Здесь все драконы, а Чернобог — ваш предводитель.

Мне было любопытно, почему мы до сих пор просто теряем время. Словно никого не тревожило сложившееся промедление, кроме меня.

Несмотря на то, что говорила я тихо, услышать меня смогли все.

— Если мы отправим других цмоков, — ответила мне Валентина, — Чернобог заметит их и поймёт, что это дело наших рук. Со времён прошлой войны многое изменилось.

— Чернобог больше ничего не предпринимает, чтобы победить волколаков? — уточнила я, ощущая, как Ян берет мою руку в свою и начинает легко перебирать мои пальцы.

— Нет, — подтвердил Ян.

Он вдруг поднёс мою ладонь к своему лицу, с совершенно непринуждённым видом, незаметно для меня и самого себя, этого в должной мере не осознавая, принялся медленно водить моими пальцами у себя по подбородку, продолжая речь.

— Он ждёт, что мы придём и, как бы сказать… склоним головы в просьбе о помощи. А это «склонение» влечёт определённые неудобства, которые крайне нежелательны.

Чувствую, что его кожа гладкая и приятно тёплая, и я сама не придаю никакого значения этому действию, пока не улавливаю взгляды остальных, направленные на наши переплетённые пальцы, и на то, как Ян играет ими у своего лица. Через пару секунд Ян тоже обращает на них внимание, и, не меняясь в лице, в то время, пока меня отчего-то прошибает лёгкое смущение, кладёт мою руку на стол и накрывает своей ладонью мою, чуть покровительственно похлопывая, так и не убирая её. И я успокаиваюсь, забывая о ненавязчивой неловкости ситуации.

— Поэтому вы пойдёте тайком и останетесь незамеченными, — проговорила я то, что знала об их плане, исполнение которого чересчур затягивалось. — Но как?

— Наша сестра нас проведёт. Александра.

— Александра? — удивилась я. — Она и есть тот самый проводник?

Ян кивнул, и я спросила, как она собирается это сделать.

— Она может то, чего не можете вы? Почему?

Дракон взял паузу. В это время, Алексей, впервые со мной заговорив, назвал меня по имени и вознамерился ответить на вопрос, опережая брата, который медлил, словно аккуратно формулируя мысль.

— Александра может туда попасть, потому что пребывает в лучших отношениях с нашим отцом. Как ты поняла, мы не очень хорошо общаемся с родителями. А она любимая дочь, поэтому имеет беспрепятственный доступ в пекло.