Цвет сакуры красный

Тут мысли Волкова повернули в совсем уж печальное направление, а потому он решил, что необходимо чем-то отвлечься. Он крутанул верньер приемника, и комнату заполнила бравурная музыка «Марша военных кораблей»[3]. Он вслушался в текст:

И эти плавучие крепости непременно защитят нашу

Страну восходящего солнца со всех сторон.

Так идите же в атаку, железные корабли,

На враждебные пролетариату государства.

Всеволод Николаевич почесал нос. «Надо полагать, – подумал он, – что изначально вместо «пролетариата» стояло какое-то другое слово». Но придумывать какое, не стал: с японскими рифмами у него было тяжело. Впрочем, как и у любого не японца…

Волков уселся за стол, придвинул к себе пару книг, толстенный словарь и принялся за чтение. Речь в книге Сёити Итикавы шла о ходе Социалистической революции в Японии.

После того, как в конце 1923 года принц Нобухито занял должность регента, японская Коммунистическая Партия сразу же вырвалась чуть ли не на ведущую позицию в Империи. Дошло до того, что три основных министерских портфеля: Министра Иностранных дел, Министра Финансов и Военного Министра заняли члены коммунистической партии или, как в случае с Военным министром, искренне сочувствующие идеям государственного социализма и лично преданные регенту Нобухито.

Почувствовав, откуда дует ветер, руководители дзайбацу быстро сообразили, чем может обернуться неприятие такой стратегии нового руководства страны. И приняли собственные меры безопасности: в каждом клане появились свои коммунисты. Это не были первые лица или их наследники, но… В клане Мицуи членом ЯКП(б) оказался младший брат главы дзайбацу, а в клане Сумитомо – второй сын главы. В остальных кланах наблюдалась та же картина: младшие сыновья, младшие братья, кузены – все они внезапно прониклись идеями Маркса и Ленина, принялись всерьез спонсировать Сен Катаяму и вести активную партийную работу. 

Однако, власть еще не перешла в руки Нобухито и его наставников и товарищей. Министр Внутренних дел и Министр Военно-морского флота не оставляли своих постов и не собирались отдавать власть. Полиция исправно ловила руководителей Японской компартии, а так как суды в большинстве провинций отпускали коммунистов с миром, полиция не церемонилась при задержании или разгонах митингов и демонстраций. Количество жертв этих акций быстро возрастало. В связи с этим Партия приняла решение оказывать активное сопротивление действиям полиции, и число жертв среди полицейских очень быстро сравнялось с числом пострадавших коммунистов.

Несколько раз дело доходило до настоящих баррикадных боев. Целую неделю в Иокагаме  полыхали рабочие кварталы, где полиция и морская пехота штурмовали дом за домом и улицу за улицой, где оборонялись рабочие дружины и несколько армейских подразделений. Лишь огонь корабельной артиллерии принес победу контрреволюционерам, но результатом этой акции стали самоубийства двух адмиралов и одного из заместителей Министра Внутренних дел.

Под Новый год в Осаке разом вспыхнули десятки полицейских участков. Рабочие отряды, вооруженные полученными из Советского Союза винтовками, атаковали полицейские силы, и целый месяц порядок в городе поддерживала рабочая милиция. Только по решению Тайного Совета, в котором коммунисты имели целых два места, городская партийная организация сдала свои позиции и допустила полицию обратно в город. Попытка натравить на рабочих якудзу кончилась большой кровью, сотнями погибших рабочих, уничтожением одного из кланов якудза и гибелью двоих руководителей ЯКП(б) и главы одного из дзайбацу.

Эта «идиллия» продолжалась вплоть до лета 1926, когда страдавший менингитом император Тайсё приказал всем долго жить и покинул сей бренный мир.Тут Волков запнулся: откуда-то из глубин памяти вдруг выплыло, что сей император умер зимой. Но Всеволод Николаевич так и не смог понять: было ли это отличием реальностей, или же курьезом его собственного сознания.

Так или иначе, после коронации Нобухито, товарищ его божественное величество взялся за дело куда решительнее. С восходом солнца седьмого ноября, в день Великой Октябрьской Социалистической революции по улицам Токио, Иокогамы, Нагасаки, Осака и большинства главных городов провинций двинулись отряды солдат, студентов и рабочие дружины, возглавляемые молодыми гвардейскими и армейскими офицерами. Почти одновременно бойцы вооруженные армейскиеми "Арисаками", русскими трехлинейками, а то и просто - обрубленными наискось бамбуковыми шестами пошли в атаку на полицейские участки, казармы и дома тех министров и чиновников, кто сопротивлялся коммунистам.