Цвет страха

— Я не смогу удерживать парк до скончания века, — обеспокоенно пробормотал он. — Энергия уже на исходе.

Глава 18

Перед тем как очнуться на больничной койке, Римо Уильямс грезил о своей матери.

Он никогда не знал матери, но несколько месяцев назад ему явилось видение, и он увидел женское лицо. Полузабытое воспоминание подсказало ему, что это — мать. Она велела ему разыскать отца, но кто его отец, не сказала.

Во сне мать пыталась ему что-то сообщить, но слов Римо так и не разобрал. Бледные губы женщины шевелились в соответствии с произносимыми звуками, однако стоило Римо напрячь слух, как в глаза ему ударил яркий свет.

Было утро, но внутренние часы Римо подсказывали ему, что уже миновал полдень. Даже во сне белый мастер Синанджу продолжал счет уходящим часам. Впрочем, солнечный свет, заливавший комнату с белоснежными стенами, свидетельствовал о том, что сейчас утро.

Потом пришли воспоминания.

Римо рывком приподнялся на подушке, и окружающий мир завертелся колесом.

В тот же миг с жутким грохотом распахнулась дверь, и Римо тотчас зажал ладонями уши, которые внезапно стали такими же чувствительными, как и кожа у него под ногтями.

— Лежебока! Лентяй! Просыпайся!

— Чиун?

Мастер Синанджу сорвал с постели одеяла и простыни.

Римо схватился за голову, пытаясь остановить белые стены, кружившие перед его глазами.

— Что случилось? — хриплым голосом спросил он.

— Ты поддался злым чарам!

— Неужели?

— Не упрекай себя. Тут нечего стыдиться.

— Секундочку. А что произошло с тобой?

— Ну конечно же, я тебя спас, — бесстрастно произнес Чиун, как бы не желая говорить о пустяках.

Римо бросил на него свирепый взгляд.

— Чиун?

Но мастер Синанджу, пожав плечами, повернулся к ученику спиной, и тот ничего не понял.

— Тебя ведь тоже задело, разве нет? — сказал он.

— С чего ты взял? — нехотя отозвался Чиун.

— Потому что в противном случае ты сейчас рассказывал бы мне о том, какое хорошее чучело получилось из Дяди Сэма.

— Я запрещаю тебе произносить это имя.

— Ты уже говорил со Смитом?

— Еще не успел, — откликнулся Чиун, повернувшись к Римо.

В палату вошла женщина-врач лет пятидесяти. В руках она держала блокнот на дощечке, а на шее у нее болтался стетоскоп. Привлекали внимание ее рыжеватые волосы, забранные в пучок.

— Я вижу, вы очнулись, — произнесла она.

— Не смейте прикасаться к моему сыну. — Чиун загородил ей путь.

— Я же врач.

— Вы женщина! Так не годится.

— Между прочим, когда вы поступили к нам в отделение, я осматривала и вас тоже, — заметила та.

Чиун налился сочно-малиновым цветом и стал похож на рассерженный водогрейный титан. Не хватало только пара, который валил бы из его ушей.

Женщина обошла Чиуна, надела стетоскоп и приложила плашечку к груди Римо.

— Меня зовут доктор Джефферсон, — представилась она. — Как вы себя чувствуете?

— Что с нами случилось? — спросил пациент.

— Я думала, вы мне расскажете. Из вашего приятеля не удалось выудить ни слова.

Чиун громко фыркнул.

— Я не приятель, а отец.

— Приемный, — поправил его Римо.

— Так кто же из вас приемный? — уточнила женщина.

— Вот он! — в один голос выпалили ученик с учителем.

— Что вы запомнили последним? — осведомилась доктор Джефферсон.

— Зеленый.

— Что именно?

— Просто зеленый цвет. Злобный зеленый цвет. Я его возненавидел.

— Он вас испугал?

— Видимо, — признался Римо.

Чиун приложил ладонь к своему черному вельветовому кимоно с красной каймой и произнес:

— Он не ведает страха. А уж я — и подавно.

— То-то ты мчался прочь от фургона, словно мышь от кошки, — хмыкнул Римо.

— Ложь!

— Когда вас нашли, вы оба лежали без сознания в луже собственной рвоты, — сообщила доктор Джефферсон.

Римо улыбнулся.

— Хорошо, что на мне было чистое белье. — И спросил, на сей раз уже серьезнее: — Как вы это объясняете?

— На основании ваших слов невозможно сделать какие-либо выводы. Вероятно, ваш блуждающий нерв подвергся сильному раздражению.

— Какой нерв?

— Блуждающий. Он является частью мозгового столба. Вы слышали когда-нибудь о рефлексе борьбы-бегства?

— А как же, — ответил Римо. — Когда люди пугаются, некоторые из них бросаются в драку, другие — убегают. Это зависит от натуры человека.

— И воспитания, — проворчал Чиун.

— Этот рефлекс управляется той частью блуждающего нерва, которая оканчивается в животе, — объяснила женщина. — Возникновение рефлекса сопровождается сильнейшим сокращением желудка. Поэтому если вы склонны бежать от опасности, ваш желудок подвергается меньшему раздражению, а чем меньше в нем пищи, тем ниже вероятность судорог, вызывающих тошноту.

— Я уже очень давно ничего не пугался, — удивился Римо.

— Судя по вашим словам и по тому состоянию, в котором вы находились, когда вас обнаружили, вы были напуганы зеленым светом. — Доктор Джефферсон вынула из ушей стетоскоп и направилась двери. — Кстати, надеюсь, у вас обоих есть медицинская страховка?

— Мы застрахованы на все случаи жизни, — высокомерно заявил Чиун.

— Такой страховки не бывает и быть не может.

— Не верите — спросите у Президента вашей страны.

— Вас устроит оплата наличными? — поинтересовался Римо.

— Наличность здесь — самое лучшее, — отозвалась женщина, закрывая за собой дверь.