Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем(СИ)

— Товарищи, а ведь я такое указание ещё в прошлом году давал! — возмутился Хрущёв. — Что все партийные работники должны снабжаться наравне с населением. Значит, местные товарищи его игнорируют?

— Да они как питались в своей райкомовской столовой, так и сейчас питаются! И продуктами на дом закупаются через ту же столовую! Стол заказов там, видите ли, открыли, — в голосе говорившего слышалось справедливое возмущение. — Товарищи, как же... Гусь свинье не товарищ!

— Стол заказов, говорите... Та-ак... С этим я тоже разберусь, — помрачнел Никита Сергеевич. — Кстати, у вас ведь смена заканчивается?

— Десять минут как кончилась!

— Тогда вот что. Задерживать вас после работы я права не имею, идите переодевайтесь, — сказал он. — Но если кто из вас после работы собирался зайти в ближайший магазин, то я бы с удовольствием с вами тоже туда зашёл.

Толпа отозвалась восторженным рёвом.

— Никита Сергеич, пойдёмте, беленькую возьмём, посидим душевно!

Хрущёв засмеялся.

— Да нельзя мне, печень больная. Я вообще-то не о том, я на прилавки посмотреть хочу, проверить, как население снабжают.

— Пойдёмте, Никита Сергеич, тут недалеко, за углом, — сказал Иванов. — Сами всё и увидите.

Через несколько минут Хрущёв вместе с Устиновым уже шёл вдоль глухого заводского забора, чёрный ЗиС-110, урча мотором, медленно ехал рядом, а следом валила возбуждённая толпа рабочих.

— Товарищи, а есть среди вас контролёры Госконтроля или Народного контроля? — спросил на ходу Никита Сергеевич. — Чтобы всё законно было.

Из толпы вперёд протолкался мужчина средних лет.

— Петров Михаил Васильевич, контролёр Госконтроля, — представился он.

— Вот и хорошо. Удостоверение у вас собой, Михаил Василич? — спросил Хрущёв.

— А как же.

Продавщицы ближайшего местного магазинчика были крайне удивлены, когда в их неизбалованную вниманием начальства торговую точку явился лично Первый секретарь ЦК КПСС, да ещё в сопровождении Председателя ВПК и едва ли не всей первой смены завода № 88.

Окинув взглядом прилавки и витрины, Никита Сергеевич оглянулся на толпящихся сзади рабочих, и сказал:

— Н-да... Вроде и продукты есть, а купить нечего. Голубушка, — обратился он к продавщице, — привоз товара давно был?

— В-вчера...

Из недр магазина бледным привидением появился завмаг. Цвет его лица был неотличим от цвета тощих синеватых кур в витрине.

— Что ж у вас, товарищи, на прилавках так печально? — по-доброму спросил его Хрущёв.

— Так... Не завозят, Никита Сергеич... — пробормотал завмаг.

— Не завозят, говорите... А если найду? Михаил Василич, удостоверение товарищам предъявите, и пойдёмте, посмотрим вместе, — Хрущёв решительно поднял откидную часть прилавка, проходя за витрину. — А вы, товарищи, подождите здесь, только организованно, пожалуйста, — попросил он рабочих.

— Всё в порядке будет, Никита Сергеич, мы тут постоим!

Хрущёв с контролёром Госконтроля скрылись в недрах магазина. Через 30 секунд обе продавщицы под весёлое улюлюкание толпы уже выкладывали на витрины отложенное «для своих»: хорошие окорока, колбасу, рыбу, кур вполне съедобного вида... Затем появилась вырезка, немного ветчины...

— Вот видите, Михаил Василич, — сказал Хрущёв, выходя из подсобки в торговый зал, — добрым словом и удостоверением Госконтроля можно добиться куда большего, чем просто добрым словом. А ведь вы и сами можете точно так же зайти и проверить. Не надо бояться осуществлять свои полномочия.

— Так, товарищи, — сказал Никита Сергеевич, обтирая руки тряпкой. — Вы тут отоваривайтесь, а я в райком поеду, пока они там не разбежались. Тоже отоварю там кое-кого...

Они с Устиновым сели в машину и уехали. Что происходило в стенах райкома — осталось неизвестным. Однако на следующий день в магазинах появились не только продукты, но и молчаливые, хорошо одетые покупательницы, чувствовавшие себя явно не в своей тарелке. Это были жёны партийных чиновников, которых жизнь в лице Первого секретаря ЦК заставила отовариваться вместе с народом.

С 1 апреля 1957 года, одновременно с ежегодным снижением цен, Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О системе перекрёстного премирования и поощрения» (АИ) испытанная Устиновым система была введена на всех предприятиях и организациях СССР.

Поначалу была большая неразбериха. Многие руководители приняли в штыки саму идею, что качество их работы будут оценивать простые рабочие, да ещё оценивать в денежном выражении. Среди рабочих тоже не сразу установилось согласие. Изначальная гласность и прозрачность, с одной стороны, большинству понравилась, с другой, из за несогласия с оценками труда в течение апреля-мая по стране было набито немало морд. В том числе и начальственных.

Постепенно народ оценил новую систему премирования. Уже по итогам второго квартала 1957 года Госплан доложил Совету Министров, что производительность труда значительно увеличилась, а главное — улучшилось качество продукции. Система начала работать.