Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2(СИ)

OIR — Международная организация радиовещания и телевидения (официальное французское название: Organisation Internationale de Radiodiffusion, с 1961 года — OIRT — Organisation Internationale de Radiodiffusion et de Tеlеvision) была организована как евразийская сеть радио— и телевещательных компаний и ставила целью организацию связей и обмен информацией для развития вещания.

OIR была основана 28 июня 1946 года, первоначально в её состав вошли Албания, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Чехословакия, Египет, Эстония, Финляндия, Франция, Венгрия, Италия, Латвия, Литва, Ливан, Люксембург, Молдавия, Монако, Марокко, Нидерланды, Польша, Румыния, Сирия, Тунис, Украина, РСФСР и Югославия. Штаб-квартира организации располагалась в Брюсселе.

По мере ужесточения «холодной войны», в 1950 большая часть западных участников покинули организацию. В ней остались республики СССР, Болгария, Чехословакия, ГДР, Финляндия, Венгрия, Польша, Румыния. Штаб-квартира была перенесена в Прагу. В 1961 году была организована телевещательная сеть OIR, называвшаяся «Интервидение».

Хрущёв рассчитывал убедить партнёров по ВЭС присоединиться к этой организации и создать единое «медиапространство». Это помогло бы привязать партнёров не только экономически, но и идеологически.

#Обновление 26.12.2015

После совещания академик Келдыш попросил у Хрущёва ещё несколько минут для важного разговора:

— Никита Сергеич, есть пара вопросов, которые необходимо с вами согласовать. В том числе касающихся астрономии. Помните, как мы в 57-м году отобрали у американцев открытие радиационных поясов Земли?

— Как не помнить! Нашумели тогда знатно, — улыбнулся Хрущёв. — Советская наука должна быть сильнейшей в мире.

— Вот и я о том, — согласился Мстислав Всеволодович. — Сейчас есть шанс перехватить у американцев ещё одно важное открытие, за которое два американских физика получат в 1978 году Нобелевскую премию.

— Слушаю вас, — Никита Сергеевич весь подобрался, чувствуя возможность ещё одного громкого пропагандистского успеха.

— Опять-таки отличился коллектив Пулковской обсерватории. В 1955 году группа астрономов — Семён Эммануилович Хайкин, Наум Львович Кайдановский, и работавший под их руководством молодой аспирант Тигран Арамович Шмаонов проводили измерения радиоизлучения из космоса на длине волны 32 см и экспериментально обнаружили шумовое СВЧ-излучение. Собственно, обнаружил его именно Шмаонов, так как эксперимент он проводил лично. Абсолютная величина эффективной температуры радиоизлучения фона равна 4 ± 3 К и интенсивность излучения не зависит от направления на небе и от времени.

— Шмаонов вскоре после защиты диссертации опубликовал статью о своём эксперименте, но для публикации выбрал неастрономический журнал «Приборы и техника эксперимента»

— Я посмотрел его статью, а затем пробил фамилии и результаты в электронной энциклопедии в ИАЦ, — продолжал Келдыш. — И выяснил, что Шмаонов открыл ни много ни мало реликтовое излучение Вселенной, остаточный эффект Большого взрыва, предсказанное Георгием Гамовым, Ральфом Альфером и Робертом Германом на основании их теории. Также это открытие подтверждает теорию Александра Александровича Фридмана о нестационарной Вселенной.

Видя, что Первый секретарь ни хрена не понимает, Мстислав Всеволодович упростил подачу материала:

— В общем, Шмаонов сделал важное открытие, но не сумел верно истолковать полученные результаты. Американцы в начале-середине 60-х сумеют. В январе 1992 года «той истории» наши учёные провели ещё один эксперимент, на борту космического аппарата, и обнаружили неоднородность этого реликтового излучения, но Нобелевская премия снова ушла американцам.

— А харя у них не треснет — две Нобелевки за одну тему? — возмутился Никита Сергеевич. — Что нужно, чтобы закрепить наш приоритет? Деньги?

— Нет, скорее — информационная поддержка, — ответил академик. — Я уже распорядился провести повторные опыты и изготовить специальный прибор, так называемый радиометр. Как только результаты будут получены, я прослежу, чтобы их немедленно опубликовали в профильном журнале. Само собой, проводить повторный эксперимент будет товарищ Шмаонов. Пусть приоритет будет закреплён за ним.

— Очень хорошо, — согласился Хрущёв. — Действуйте. Если понадобится поддержка советской прессы — сообщите мне, я дам указания. Вы сказали, «пара вопросов»?

— Да, есть ещё одно дело, опять-таки касающееся пулковских астрономов. В августе прошлого (1958) года вышла любопытная книга ленинградского астронома Николая Александровича Козырева «Причинная или несимметричная механика в линейном приближении». Я её просмотрел, весьма любопытная и неплохо проработанная теория времени.

— Времени? — насторожился Хрущёв.

— Именно. Более того, в переданной информации есть упоминания, что Козырев подвергался необоснованной травле именно за эту свою публикацию.

— А точно — необоснованной?

Академик задумался.