Цвет сверхдержавы - красный. Часть 2 (СИ)

      – Вот мне тут справочку подготовили. У нас, оказывается, постановлением Совета Министров от 24 октября 1952 года и приказом Главкома ВВС от 30 июня 1953 года была создана воинская часть N 64688 – специальная команда для проведения испытаний высотных скафандров, парашютов и других спасательных устройств (источник http:/oletter.org/letter/18449). Сейчас люди из этой части работают испытателями в Институте космической биологии и медицины (позже – ИМБП МЗ). Я считаю, было бы правильным включить нескольких испытателей из этой команды в будущий отряд космонавтов. Чтобы не получилось, что они, рискуя здоровьем, таскают, как говорится, каштаны из огня для других. Это будет, по крайней мере, честно.

      Оставить без рассмотрения предложение Первого секретаря ЦК было немыслимо. Андрей Владимирович Лебединский, директор института, представил на следующем совещании НТС поимённый список испытателей, признанных медицинской комиссией годными к космическому полёту без ограничений. Список показался Никите Сергеевичу неожиданно коротким.

      – А что так мало годных, Андрей Владимирович? – с некоторым недоумением спросил Первый секретарь ЦК. – В моём понимании испытатели – это абсолютно здоровые люди, другие для испытаний не годятся, так ведь? У вас полный список личного состава испытателей есть? Дайте-ка сюда.

      Полный список оказался почти втрое длиннее.

      – И что, вы хотите сказать, что из этого списка годными для полёта оказались всего несколько человек? – удивился Хрущёв. – А что остальные у вас делают?

      – Находятся на отдыхе и излечении после экспериментов, – ответил Лебединский.

      – На излечении? – переспросил Хрущёв. – Не понял. Что это у вас там за эксперименты проводятся, после которых две трети личного состава находятся на излечении? Так... Народный контроль с этим разберётся.

      Расследование, проведённое комиссией под личным руководством Николая Михайловича Шверника (АИ), показало, что в Институте космической медицины проводятся эксперименты на недостаточно доведённых по части безопасности опытных образцах. В результате чего испытатели получают травмы и повреждения организма слишком часто.

      «В ходе испытаний наблюдается излишне высокий уровень аварийности», – писал в своём отчёте в ЦК Шверник. «При этом комсомольская организация института периодически оказывает давление на испытателей, с целью проведения неоправданно опасных экспериментов, обычно – по причине сжатых сроков. В беседах с испытателями комсомольские работники «давят на сознательность и патриотизм», в результате при испытаниях недоработанных объектов люди получают достаточно серьёзные травмы. При этом правовой статус испытателей неясен. Должность «испытатель» в штатном расписании института отсутствует. Испытатели не получают никаких льгот, предусмотренных трудовым законодательством для занятых на опасных и вредных производствах». (История реальная, подробнее см. http:/oletter.org/letter/18449).

      По выявленным фактам были приняты жёсткие меры. Директор Института Лебединский получил выговор по партийной линии, как выразился Хрущёв – «за допущенный бардак».

      – Считайте, что вам повезло, – напутствовал его Первый секретарь. – Повезло, что никто из испытателей в ходе экспериментов не погиб и не получил инвалидность. (На 1959 г АИ) Иначе пришлось бы отдавать вас под суд. Я вас очень уважаю, Андрей Владимирович, но закон един для всех.

      Секретари партийной и комсомольской организаций института были переизбраны, снятые с должностей – лишены права занимать выборные и руководящие должности сроком на пять лет. Администрации института было приказано в течение месяца ввести в штатное расписание должности испытателей, и выплатить сотрудникам все средства, которые им задолжали с момента организации ИКБМ в 1956 г (АИ)

      Тихонравов, с которого Решетнёв снял большую часть нагрузки по спутникам, приступил к эскизной проработке конструкции долговременной орбитальной станции, модули которой заодно предполагалось использовать для будущего ТМК – тяжёлого межпланетного корабля. Причём один из рассматривавшихся вариантов представлял собой модуль в виде двухслойной надувной оболочки, заполняемой самотвердеющей полиуретановой пеной. Чтобы пена не замёрзла в космосе до нормальной полимеризации, предусматривался обогрев надутого модуля циркуляцией подогретого воздуха.

      К космической программе подключился и Челомей. В апреле 1959 года его крылатая ракета П-5 в противокорабельном варианте (АИ, см. гл. 02-46) была принята на вооружение. К этому времени Владимир Николаевич уже вёл несколько космических проектов. И это была не только маневрирующая головная часть.

      Зная от Хрущёва о разработке Тихонравовым орбитальной станции, Челомей очень быстро сообразил, что станцию необходимо будет снабжать воздухом, водой и пищей, а также возить туда сменные экипажи. Присутствуя на совещаниях МАП, он также знал, что Роберт Людвигович Бартини разрабатывает сверхзвуковой гидросамолёт А-57, который может стать возвращаемой первой ступенью для аэрокосмической системы.