Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)

   – Тоже на электроискровой установке, но в качестве электрода используется проволока, – пояснил Ставицкий. – Вот на этом станке. Проволока перематывается с одной катушки на другую, стол с керосиновой ванной и заготовкой перемещается относительно электрода. Проволока нарезает параллельные канавки с заданным шагом, потом заготовка поворачивается на 90 градусов и нарезаются поперечные канавки.

   – И как быстро получается одна сетка? – спросил Хрущёв.

   – Сетка для клистрона диаметром 3 миллиметра, с 95 отверстиями, изготавливается за 50 секунд, четырёхмиллиметровая сетка с 200 отверстиями – за полторы минуты. Около 70 процентов времени уходит на закрепление заготовки и съём готовой детали.

   – Неплохо, – одобрил Никита Сергеевич. – А ускорить процесс можно?

   – Сейчас мы работаем над повышением производительности процесса при сохранении точности. Мы также проводим эксперименты, чтобы заменить керосиновую среду на обычную воду, – ответил Ставицкий. – Из Академии Наук нам передали схему... и описание электровакуумного прибора, тиратрона. Мы сумели его воспроизвести. Сейчас подбираем режимы обработки, но уже первые результаты показывают, что по новой схеме производительность при обработке проволокой увеличится в 2-3 раза, при обработке копирующим электродом – в 3-5 раз. (В реальной истории тиратрон был разработан в начале 60-х)

   Электроискровые станки Хрущёву понравились. Ещё больше ему понравилась промышленная ЭВМ, сделанная Лебедевым. Он тут же попросил академика Дикушина:

   – Владимир Иванович, присмотритесь к этому контроллеру повнимательнее. С товарищем Лебедевым я уже этот вопрос обсуждал, он готов с вами работать в этом направлении.

   – Спасибо, Никита Сергеич, – ответил Дикушин. – Устройство крайне интересное. Я тут уже в уме прикидываю, как его применить для управления нашими металлорежущими станками.

   Убедившись, что Дикушин заинтересовался лебедевской разработкой, Первый секретарь вернулся к разговору со Ставицким:

   – А с ЭНИМСом вы по этому направлению успешно сотрудничаете? – поинтересовался Хрущёв. – Владимир Иванович упоминал, что у них тоже есть отдел электроэрозионной обработки.

   Ставицкий ощутимо замялся, оглянувшись на Дикушина, с интересом рассматривающего станок. Никита Сергеевич почувствовал, что тут что-то не так.

   – Отойдём?

   Они отошли в другой конец лаборатории. Тихое гудение работающих станков позволяло говорить спокойно.

   – В ЭНИМСе отделом электроэрозии заведует некто Лившиц... – сказал Ставицкий. – Хороший специалист, но всё, что сделано не им, для него не существует. Авторитет ЭНИМСа очень велик. В результате «Станкоимпорт» закупает для МЗМА, ЗИСа и других заводов импортные эрозионные станки, а наши разработки остаются невостребованными.

   (Б.И. Ставицкий «Из истории электроискровой обработки материалов» гл. 16

   – Если честно, я рассчитываю только на возвращение из Китая товарища Лазаренко, – признался Борис Иванович. – Возможно, ему удастся переломить ситуацию.

   – Вы обращались в министерство? – спросил Хрущёв.

   – Да, но... наши обращения попадают для экспертизы к тому же товарищу Лившицу, как к самому авторитетному специалисту в этой области. Результат предсказать нетрудно. В ЭНИМСе не верят в перспективность электроэрозионной обработки, точнее, им не нравится, что обработка происходит фактически без специального инструмента, проволокой, – пояснил Ставицкий. – Получается, что вроде как специалисты-инструментальщики оказываются не нужны. Но это же глупость, помимо электроискровой обработки существует масса других способов, невозможных без инструмента, и искра никогда их не заменит!

   – Подобная ситуация, в меньшем масштабе, уже имела место у нас, в НИИ-160, – рассказал Борис Иванович. – Когда начали осваивать электроискровую обработку, высококвалифицированные инструментальщики и мастера инструментального цеха опытного завода увидели в ней угрозу своему статусу незаменимых специалистов. Это ведь требовало освоения новой техники, изменения привычного распорядка работы, могло привести к появлению молодых конкурентов.

   – Да и раньше, когда товарищ Лазаренко только осваивал технологию, в 1943-46 годах, когда промышленность нас уже активно поддерживала, физики и энергетики тоже оказывали всемерную помощь, а вот специалисты-инструментальщики, технологи, станочники относились резко враждебно. Любимые аргументы у них тогда были: «Невозможно обрабатывать металл без инструмента», «Все это бред, очковтирательство, закрыть способ». Товарищ Лазаренко в 1948 году обращался в правительство, в итоге было решение за подписью Сталина о создании «ЦНИЛ-Электром».

   – Да, Сабуров рассказывал об этом, – вспомнил Никита Сергеевич. – Что нужно, чтобы исправить положение?

   – «ЦНИЛ-Электром» должна оставаться независимой головной организацией по электроэрозионной обработке. Руководить ей должен товарищ Лазаренко, – предложил Ставицкий. – Если она попадёт в подчинение ЭНИМС, будет очень плохо. (В реальной истории так и случилось. Там же, с. 111)

   – Понятно, – кивнул Хрущёв. – Полагаю, я смогу сделать даже больше.